Генштаб без тайн. Книга вторая

Однажды в комнате отдыха министра мы долго говорили с Львом Яковлевичем «за жисть». Я давно хотел, но никак не осмеливался задать ему мучивший меня вопрос: что все-таки сподвигло его согласиться встать под знамя НДР — объединения, которое не принимают ни страна, ни армия. Тем более что вступление Рохлина в «Наш дом» сильно поколебало у военных веру в порядочность Льва Яковлевича. Его ответ поразил меня своей прямотой:

— Ошибка.

И немного помолчав, он улыбнулся и добавил:

— Но я, кажется, с лихвой исправил ее…

А вот как вспоминает об этом председатель Комитета Госдумы по безопасности Виктор Илюхин:

— Не скрою, меня удивляло, почему такой порядочный и патриотически настроенный человек оказался в так называемой партии власти. Неужели он не видел, с кем оказался в одной компании? Этот вопрос я ему не задавал, но пришло время, и он сам мне все объяснил по-солдатски прямо:

— Знаешь, Виктор, я почему-то был уверен, что чем больше будет в этой фракции честных людей, настоящих государственников, тем больше мы сделаем, активнее сможем влиять на политику, — сказал он мне. — Но теперь понял: когда у власти и во главе ее стоят непорядочные, меркантильные люди или просто предатели интересов государства, честным они работать не дадут…

* * *

В конце июня 1997 года председатель думского Комитета по обороне генерал Лев Рохлин распространил свое обращение к войскам, в котором призвал военных объединяться и бороться за спасение армии. Рохлин персонально обвинил Ельцина в развале Вооруженных сил. Кремль громко заскрежетал зубами. С Арбата в войска тут же была направлена шифровка с приказом не реагировать на «провокационные» призывы Рохлина. Армейские и флотские спецслужбы получили строгое указание блокировать любые попытки Рохлина и его сподвижников вести агитационную работу в гарнизонах.

Я читал рохлинский манифест: в нем не было ни одной буквы лжи.

В те же дни офицеры одной из авиационных частей, презрев закон, объявили коллективную забастовку в связи с тем, что им долгое время не выдают денежного содержания.

В часть мигом нагрянули тележурналисты.

Жена одного из офицеров плакала перед телекамерой и говорила, что в семейном холодильнике остался «один мосол и десять картошин».

— Осталось лишь собрать детей на кухне и включить газ, — сказала она.

Армия плакала.

Армия скрежетала зубами.

…Ельцин на дерзкое обращение генерала Рохлина отреагировал жестко. И даже пообещал, что формируемое им общественно-политическое движение в поддержку армии будет «сметено». Пропрезидентская пресса стала дружно травить Рохлина. В ответ на это генерал заявил:

— Я из тех, у кого будут снаряды рваться под ногами, но я не стану на колени перед президентом.

Рохлин совершил множество поездок в регионы, в ходе которых провел большую организаторскую работу накануне учредительного съезда своего движения. По каналам спецслужб на Лубянку систематически поступала информация, что с Рохлиным ищут контакты активисты партий и движений самой различной направленности — от коммунистических до экологических. О готовности поддержать ДПА заявили руководители свыше 30 офицерских и ветеранских организаций России, многие директора предприятий военно-промышленного комплекса, военные ученые, казаки.

20 сентября 1997 года в Парламентском центре на Цветном бульваре открылся учредительный съезд ДПА, на котором присутствовало свыше двух тысяч делегатов и гостей. Оглядывая зал, я узнавал многих отставных и действующих генералов и офицеров, одетых в гражданское. На задних рядах я узнал нескольких военных контрразведчиков. Свободных мест не было. Бросалось в глаза почти полное отсутствие молодежи (потом будет объявлено, что средний возраст участников съезда — 47 лет).

Рохлин объявил о начале работы съезда и спросил у зала, какие будут предложения.

— Есть предложения! — крикнули из зала.

На сцену вышел отставной полковник, а следом за ним старушка с мужчиной, которые держали в руках развернутый бархатный стяг времен СССР.

Полковник сказал:

— Есть предложение снять со сцены трехцветный флаг, а на его место поместить вот этот!

В зале наступила тишина. Кто-то попытался аплодировать, но тут же затих. Все смотрели на Рохлина. Мне показалось, что он пребывал в растерянности. Затем сказал:

— Я бы просил всех сдерживать эмоции. Мы лишь арендуем зал и не имеем права ничего менять в его оформлении.

Это были единственно правильные в той ситуации слова. Знаменщики удалились со сцены.

Затем был почти часовой доклад Рохлина. Самое сильное место: «Необходимо конституционными действиями поднять народ на мирные акции протеста и заставить Ельцина сложить с себя полномочия Президента Российской Федерации».

После этих слов — громкие аплодисменты.

Затем последовало перечисление целей, которых будет добиваться движение: разработка новых концепций безопасности страны, принятие политических решений по военной реформе, проведение инвентаризации предприятий ВПК, выполнение закона о бюджете, восстановление системы военно-патриотического воспитания…