Генштаб без тайн. Книга вторая

Помнится, в одной из телепередач было показано, как группа солдат вкалывает на тяжелых цементных работах, возводя загородный дворец одному из высоких миноборо-новских чиновников. «Рабы» прямо в телекамеру признались, что пашут уже не первую неделю с утра до вечера.

Корреспондент попросил Паничева прокомментировать этот факт. Генерал стал утверждать, что в общем-то пока не видит во всем этом правонарушений, поскольку солдаты, возможно, вкалывают… по собственной инициативе и во внеслужебное время.

Когда началось очередное шумное наступление прессы на растущие, как грибы после дождя, в ближнем Подмосковье генеральские хоромы, среди которых отдельные немного уступали в стоимости какому-нибудь дворцу кораля Брунея, Главный военный прокурор и на сей раз вряд ли был искренен, говоря, что-де такие строения могли быть возвигнуты за счет «личных сбережений хозяев или кредитов, взятых в банках…».

Даже самым наивным людям была очевидна несостоятельность этих аргументов. Такая мягкая позиция главного армейского законника, думается, во многом предопределялась тем, что ГВП зависима от Минобороны, находясь у него на финансовом, вещевом и многих других видах довольствия. Хитрое устройство этого сложного механизма еще в начале 90-х годов разоблачил Евгений Шапошников:

— Действовала такая система: военные прокуроры подчинялись Главному военному прокурору, а тот, в свою очередь, — Генеральному прокурору… Но фактически вся военная юстиция была зависима от Министерства обороны, в компетенции которого было присвоение воинских званий, выделение служебных помещений, средств связи, автотранспорта, все виды обеспечения, начиная от жилья и кончая торговлей. Учет происшествий и преступлений, их квалификация были делом военных юристов. Но так как выводы о состоянии воинской дисциплины, организованности и порядка в войсках делались, как правило, по количественным показателям и от этого во многом зависела служебная карьера соответствующего командира, то возникала почва для альянса: ты мне — социально-бытовые условия, я тебе — «улучшенные» показатели…

В бытность свою министром Шапошников пытался сломать этот механизм, но не успел — его назначили на другую должность. Система сохранилась.

Но генерал Паничев доказывал обратное:

— Вот многие говорят: военная прокуратура зависит от Министерства обороны… Финансирование идет через МО. Конечно, кажется, кто платит, тот и заказывает музыку.

Так никому не казалось.

Так было на самом деле.

«Схваченная» военная Фемида была послушна приказам с Арбата. Этот фактор сыграл далеко не последнюю роль в углублении моральной деградации военачальников.

Долгое время тайной за семью печатями оставалось то, что среди всех силовых структур именно в Вооруженных силах уровень преступности возрастал наиболее динамично, а раскрываемость уже который год топталась на месте (в 1994 году — 18 %, в 1995-м — 21).

Самая опасная тенденция заключалась в том, что рос уровень преступности среди офицеров и генералов. И хотя это касалось и центрального аппарата МО и ГШ, военных округов и флотов, такие данные часто не придавались огласке.

По-прежнему министр обороны лично решал, отдавать ли изобличенного преступника (генерала или старшего офицера) под суд. Дело доходило до того, что даже уличенные в грубейших преступлениях закона минобороновс-кие махинаторы (в частности, незаконные операции с валютными средствами в особо крупных размерах) чудодейственным образом избегали уголовной ответственности…

ИНСТИНКТЫ

…Поглядывая на лихо мчащиеся мимо покосившихся заборов воинских частей «Мерседесы» и «Вольво», многие генералы, офицеры, прапорщики и солдаты хорошо понимали, что мимо них проходит другая, таинственная и престижная жизнь. А им ведь тоже хотелось хорошо жить. Но это требовало денег. А их было мало, да и платили с большими задержками. И потому часто избирался сам собою напрашивающийся выход из незавидного положения — превратить в товар то, что есть под рукой.

На продажу шли самолеты и танки, списанные подводные лодки и ворованные ядерные материалы, государственные секреты и портянки, автоматы и гвозди, гранаты и дома, автомашины и земельные участки. В ход шли порой и драгоценные металлы: военнослужащие стали растаскивать отдельные узлы боевых машин, содержащие золото и серебро. На одной из авиабаз Войск ПВО на Урале, например, было таким образом разукомплектовано более 70 истребителей МиГ-23 и МиГ-25.

Преступники в погонах в течение трех месяцев снимали с боевых машин важнейшие блоки и передавали их в руки «золотой мафии». 8 килограммов золота, 60 килограммов серебра, 900 граммов платины и 300 граммов палладия — таковы результаты трехмесячного труда преступников-старателей в военной форме.

Все самое уродливое и самое низменное, что только могло быть присуще человеческой психологии, растеклось по малым и большим гарнизонам, по казармам, корабельным кубрикам и общежитиям.