Генштаб без тайн. Книга вторая

Все это подкашивало боеготовность и морально-психологическое состояние войск. Стремление к алчной наживе любым способом, массовая воровская эпидемия в армии и на гражданке все чаще заставляли меня вспоминать: «Воруют, батюшка, воруют» — и думать о том, что такое положение дел на дрожжах дикого рынка возвращает Россию к «традиционным» низменным истокам…

— У ворующей власти, — говаривал мой друг и духовный наставник Петрович, — не может быть неворующей армии.

Летом 1993 года по служебным делам мне довелось побывать в подмосковном гарнизоне Кубинка. Вечером на полустанке ко мне раз пять подходили молодые люди в спортивной одежде и с характерной военной стрижкой. Осторожно спрашивали, не интересуюсь ли я «средствами самозащиты». Ради любопытства я попросил показать «товар». Набор был приличный. Он состоял из автомата Калашникова, десятка гранат Ф-1 и пары пистолетов Макарова. Цены были ниже европейских. Когда я пообещал подумать, меня предупредили, чтобы я хорошенько подумал на этом, а не на том свете.

Вскоре я узнал о крупном хищении оружия в гарнизоне.

…Уже год велось следствие и на Балтфлоте: там продали за границу крейсер, и до сих пор командование БФ не может получить вырученные деньги. Бесследно исчезли на флоте и почти 600 тыс. тонн угля вместе с авторами «топливной сделки».

И в далеких гарнизонах, и в столице под носом у властей военные все больше осваивали премудрости торговли материальными ценностями и оружием: некоторые слушатели Бронетанковой академии и курсанты Военного университета попробовали свои силы на ниве воровства и сбыта автоматов и пистолетов. Правда, никого из них не осудили: пойманного с поличным майора Сергея Суровикина по звонку «сверху» приказано было освободить из-под стражи под подписку о невыезде. Гарнизонная военная прокуратура лишь смиренно развела руками — майор был родственником какой-то крупной шишки.

При странных обстоятельствах ушли от наказания и не-состоявшиеся военные переводчики, арестованные вскоре после того, как они похитили несколько десятков «Калашниковых» в родном вузе. Даже следователи Московской военной прокуратуры не могли сказать мне, где находятся курсанты, на которых были возбуждены уголовные дела. Влиятельные отцы-генералы, в том числе и служащие на высоких министерских постах, основательно упрятали своих чад от кары Фемиды.

ЗЕРКАЛО

…Армия, которая по изначальному своему предназначению обязана была являть обществу образец организованности, высокой нравственности и даже некоего рыцарства, все больше превращалась в криминально-воровскую малину, где властвовали законы наживы и обмана.

Природа армии в посткоммунистическое время во многом была зеркальным отражением физиономии политического строя, утверждавшегося в России. Тут тоже, как и в высших государственных кругах, было свое, почти сплошь коррумпированное руководство, многие представители которого алчно стремились пользоваться моментом в целях обогащения.

Тут же была и своя каста «новых русских генералов», купающихся в роскоши и бдительно стерегущих устоявшийся порядок вещей. Тут была и гигантская колония старших офицеров, все больше промышляющая в тайном бизнесе. Левые приработки становились для многих из них естественной частью службы и возможностью дотянуть до определенного контрактом срока, чтобы уйти из армии.

Была тут и армада безденежных, бесквартирных войсковых и флотских офицеров-трудяг, измотанных острым дефицитом солдат, матросов, запчастей, стройматериалов, содержащих полуголодные семьи и все больше теряющих смысл службы.

И была еще масса людей: плохо накормленные, плохо обмундированные и плохо воспитанные, они исповедовали идеалы жизни «братков» на гражданке и брали себе в пример героев крутых боевиков в телевизорах, которые день и ночь выплескивали в казармы и матросские кубрики тонны человеческой крови и оглушали восхищенных пацанов в погонах отменной стрельбой по живым мишеням.

Я часто думал об этом, когда читал очередные сообщения о групповых расстрелах в караулах и побегах солдат из частей с оружием.

Уже семь лет армию кормят обещаниями военной реформы.

Уже семь лет армию держат на голодном финансовом пайке.

Уже семь лет армию приучают к мысли, что России ничто не угрожает и что такого сборища военных людей ей не нужно: слишком накладно для дышащей на ладан экономики.

Армия, которую собственные политики убеждают в отсутствии вероятных противников, неминуемо начинает загнивать и разлагаться. Она теряет смысл своего существования. Она становится похожей на женщину, которая испытывает равнодушие к собственным морщинам, к дыркам на чулках, к выпавшим зубам…

Тотальный развал порождал в войсках пессимизм и уныние.

Нет для человека военного ничего страшнее осознания своей ненужности государству. Этот военный человек хорошо видел, что происходит откровенное разворовывание страны.