Гензель

Я опять повесила трубку. В ту ночь, я впервые приняла Амбиэн чтобы уснуть. А шестью месяцами позже, я посетила трех разных докторов, что бы те выписали мне Ксанокс, так я на него и подсела.

Вытащив руку из правого кармана, я легко сажусь в машину и направляюсь в Денвер.

Сегодня вечер среды. Завтра утром специальная встреча по сбору средств для фонда Дейва Томаса в «Четырех Временах Года» в Денвере. Если Рэймонд не солгал, то Люк уже там.

Отель находится в самом центре города. Я отдаю деньги администратору и прохожу внутрь, сжимая сумку с вещами.

Я растеряна, не понимаю, что творится у меня в голове. Я пытаюсь придумать способ, как заставить персонал отеля сказать мне номер его комнаты.

— Почему король и королева все время спорят? Для этого есть какая-то причина?

Я слышу его голос из-за стены, но не вижу его лица. Его рука находится в моей, я не могу смотреть на него, но могу прикасаться к нему.

— Я не знаю, — говорит он загадочно. — Может, это просто судьба.

— Ты веришь в судьбу?

— А ты?

— Я не знаю. — Я кусаю губу. Мне кажется, что ответ очень важен, а я чувствую себя такой глупой, что пытаюсь выбрать верный ответ. — Я думаю, да. Только я никогда не думала об этом. Никогда не думала, как будет лучше для меня. Неверно какие-то вещи предрешены за нас.

— Богом? — произносит он.

— Наверное, а может, и кем-то еще.

Он меняет положение руки так, что может рисовать незримые круги на моей ладони.

— А я думаю, все завит от обстоятельств.

Я поглаживаю его большой палец.

— Что ты имеешь в виду?

— Если все складываются хорошо, то нам более выгодно признавать что это судьба, — поясняет он мне.

— А если они складываются не так, как мы хотим?

— Тогда это просто стечение обстоятельств.

Я опускаю лицо в его большую ладонь и нежно целую пальцы.

— Тогда я думаю, мне следует идти следом за моей судьбой.

Через пару секунд двери лифта медленно разъезжаются в стороны, и он выходит. Люк выглядит потрясающе в брюках и бледно-розовой рубашке, рукава закатаны до предплечий, обнажая мускулистые руки. Волосы аккуратно уложены, карие глаза блестят. У него в руках большая картонная розовая коробка. Его глаза скользят по ней и, подняв взгляд, он видит меня.

Я вижу, как бледнеет его лицо, а губы удивленно приоткрываются. Он замирает. Удивленно осматривает холл, как будто хочет спросить, что я тут делаю.

Я слегка улыбаюсь, немного напугано и застенчиво, и направляюсь к нему.

Мы разрываем наши пристальные взгляды. Он осматривает мое тело; мой взгляд поглощает его живьем. Мое сердце сжимается, настолько я скучаю по нему, настолько желаю его… зная все об этом мужчине на данный момент. Я хочу знать все о нем, это что-то наподобие одержимости.

Когда я подхожу ближе, его взгляд устремляется ко мне. Его черты лица смягчаются, на губах играет подобие улыбки.

Он тянется ко мне и кладет руку на плечо.

— Леа.

Я улыбаюсь, немного нервничая.

— Привет, Люк.

— Привет, — его голос низкий, осторожный, но взгляд жадно пожирает меня. Я стою, словно мои ноги вросли в землю, как ребенок, которого ласково облизывает собака. Может, я стою так дольше положенного, потому что он слегка трогает меня за плечо.

— Пойдем туда, — говорит он.

Он ведет меня к коричневому диванчику, и мы садимся. Я не могу вымолвить ни слова, просто смотрю на него. На его загорелое лицо, сексуальную утреннюю щетину. В его большие, теплые зелено-карие глаза. На широкие плечи и, наконец, руки. Боже, эти руки. Даже сейчас, когда их покрывают свежие розовые шрамы — воспоминание об ужасной ночи, которую мы провели, его сильные, умелые руки делают со мной что-то невообразимое.

Я вскидываю руки и тянусь к его левой руке, которая лежит у него на колене. Он переворачивает руку и переплетает свои пальцы с моими, я улыбаюсь.

— Все в порядке.

Он улыбается.

— Да.

— Это хорошо. Очень хорошо. Я думала о тебе. — Боже, как мне все ему объяснить? Я потираю лоб. — Я имею в виду о твоем выздоровлении и о многом остальном.