Гензигрет

Мальчишка сначала что-то бубнил и кривлялся, а накривлявшись, глупо хихикая, протянул руку и дёрнул куклу к себе. Гретель не плакала, не кричала. Лицо у неё было удивительно спокойным. Она просто смотрела на мальчишку глазами огромными, круглыми и ярко-жёлтыми, как у совы. Даже Морту поплохело. Немудрено, что парень насмерть перепугался. Мальчишку тряхнуло, он взмахнул руками, отлетел к перилам ограждения и прилип к ним, не касаясь ногами пола. Его как будто гвоздями к перилам прибили. Девчонка моргнула и паренёк упал. А девчонка, белокурый ангел с опять голубыми глазками, смотрела на него, как ни в чём не бывало, и баюкала куклу.

Морту мальчишку не было жалко, сам напросился. Но его задело, как же так? Это что же, какая-то мелкая девчонка может нагло наказывать? Это она и его, что ли, такого сильного и опасного, может приструнить? Нет, он, Морт, так этого не оставит. Он заставит девчонку понять, где её место и кто главный.

Превращаться по своему желанию Морт ещё не очень научился, но во многом разобрался. Проще это делать ночью. И он чувствует, как постепенно ему всё легче даются эти переходы от мальчика к монстру и обратно.

Он плохо спит. Отдыхает на каникулах от надоевшего лицея. И ждёт.

И у Гензеля с Гретель тогда, ещё там, на родной Земле, ни с того ни с сего, появился злой, сильный и очень опасный враг.

И вот теперь девчонка здесь. Как говорится, в шаговой доступности.

После первой неудачной попытки нападения у Вешиного домика в лесу след детей потерялся. Утром Морта, чуть живого, неведомая сила вернула домой. Всё равно была необхоима небольшая передышка.

Веша ошибся, Морт восстановился очень быстро и больничка не понадобилась.

А дети собрались

В город.

Одежда, чистенькая да гладенькая, развешана и разложена на стульях.

Ула сказала, что бояться в городе нечего. Если что понравится или захочется покушать, пусть берут, не стесняясь. Про них все в городе знают и будут рады угостить. А если что за деньги, в городе деньги в ходу, Ула сама всё уладит.

Тут, оказывается, всё-таки тоже есть деньги. Ребята про них как то уже подзабыли.

Город оказался очень похожим на земные небольшие городки, в которых ребята бывали вместе с родителями. Одно и двухэтажные домики, никакого асфальта и проезжих дорог, даже больше похоже на парк с домами. Всё в зелени.

Ула повела их в центр. На огромном зеленом лугу построены всякие аттракционы. Всё разноцветное, весёлое. С прилавков, как и у нас, торгуют всякой всячиной. Одеты все чистенько, но не по-городскому. Похожую одежду Гензель видел на сказочных картинках и в музее, куда их недавно водила мама.

Мама, папа, дом. Ему стало так грустно. Ну очень. До слёз. Он отвернулся, как будто что-то увидел в сторонке. Отмахнулся от какого-то пирожка, который ему подсунула Ула.

Пирожок, похоже, вкусный. Гретель увлеченно уплетала такой же, уже и на его пирожок поглядывала.

И тут, в этой самой сторонке, он действительно увидел такое.

На лавочке у клумбы с цветами сидел огромный дядька. Костюм на нём был похож на земную городскую одежду: брюки, пиджак, рубашка. И две кепки с маленькими козырьками. Потому что голов у дядьки тоже было две. Одна ела что-то вроде сосиски в тесте, а другая глазела по сторонам.

Гензель сразу забыл и про грусть и про слёзы. Одна дядькина голова смотрела прямо на него. Потом что-то сказала другой и засмеялась. Вторая перестала есть и тоже уставилась на детей. Фыркнула и вернулась к своему хот-догу.

Ула видно его (или что ли их?) знала. Помахала ему рукой и потащила детей на карусель.

– Это тоже инопланетянин? – голос у Гензеля дрожал, как он ни старался говорить спокойно.

– Вовсе нет. Жутковато вдруг такое увидеть? Этот человек с острова в океане. С очень большого острова, даже огромного. Целый материк. Там живёт его народ, больше никто. Страна великих мастеров. Посторонних туда редко пускают. Что там у них и как, мало кто знает. Он частенько бывает тут по торговым делам. Продаёт, покупает, обменивается. И знаешь, что интересно? Мужчины там все, как он, а женщины – все как я и все остальные женщины. Одной головой обходятся. Здорово, да? Во всей вселенной такого больше нет.

– А ты во всей вселенной побывала?

– Какой строгий, – засмеялась Ула – ладно, побывала далеко не во всей. Но во всей нам известной вселенной похожегоо народа не нашлось. Это я вам официально утверждаю.

Вот и крутые горки, карусели, и качели и всё как в любом земном парке. Гензель с Гретель и покружились, и покачались и с горок покатались.

Правда, тира здесь не было. А Гензель любил пострелять в тире. Вместе с папой. Да ещё на спор. Правда, никогда не выигрывал. Папа не поддавался. Говорил: победа должна быть победой, а поддашься, победителей нет. Есть только обман.

Гензель с Улой передохнули и пошли опять на горки, а Гретель сказала: – Не хочу.

Она присела на скамеечку. Грустить.

Гретель не жаловалась, не ныла, только было ей очень тоскливо и хотелось плакать. Домой, к маме с папой, к бабушкам-дедушкам. Здесь интересно, красиво и даже весело. Но. Но. Но.