Геополитика мирового порядка

Идея о том, что нации суть политические, а не только этнические, сообщества восходит к Жан-Жаку Руссо – философу, в котором многие усматривают «прародителя» современного национализма. Руссо специально не касался ни национального вопроса, ни самого феномена национализма, однако его размышления о суверенитете народа, – и особенно идея «общей воли» (или общественного блага), – собственно, и посеяли те семена, из которых потом взросли националистические доктрины Французской революции 1789 г. Выдвинув идею о том, что правление должно основываться на общей воле, Руссо, тем самым, в сущности, отказал в праве на существование как монархии, так и всяческим аристократическим правлениям. В годы Французской революции этот принцип радикальной демократии нашел свое отражение в той идее, что все французы суть «граждане» со своими неотъемлемыми правами и свободами, а не просто «подданные» короны; суверенитет, таким образом, исходит от народа. Французская революция утвердила этот новый вид национализма с его идеалами свободы, равенства и братства, а также теорией нации, над которой нет иной власти, нежели она сама.

Нужно сказать, что французская концепция нации не прижилась по-настоящему нигде, кроме Америки. Это неудивительно – ведь Америка вначале стихийно, затем осознанно, а с 1965 г. целенаправленно выстраивалась именно как этнический конгломерат. Но и там сегодня, как пишет в своей работе российский исследователь А. Н. Севастьянов, всем очевиден крах идеологии и политики расово-этнического всесмешения – «плавильного котла» (melting pot). И вместо того в моду входит мультикультурная концепция Америки как «миски с салатом» (salad bowl), в которой сосуществуют многие инградиенты, не смешиваясь при этом.

В абсолютном большинстве стран, как утверждает А. Н. Севастьянов, нации создавались не в ходе скоротечного политического момента, как во Франции, и не в результате хаотического заселения эмигрантами всех мастей, как в Америке, а естественным путем длительного развития того или иного этноса. К таким странам относятся Китай, Германия, Россия и многие другие[425].

Для того чтобы понять сущность нации, необходимы некие критерии для ее оценки, об этом в свое время писал британский историк Эрик Хобсбаум: «В прошлом не раз пытались отыскать объективные критерии, определяющие нацию, или стремились объяснить, почему некоторые группы превратились в «нации», а другие – нет, и опирались при этом или на единственные критерии, такие, как язык или этнос, или на совокупность таких критериев, как язык, общая территория, черты культуры… Эти объективные определения провалились в силу очевидного довода: потому что в любую эпоху только несколько образчиков широкого класса целостностей, к которым применяются такие определения, могут рассматриваться как «нации» и всегда возможно найти исключения: или конкретные факты, к которым применяется определение… не являются (или еще не являются) нациями… или бесспорные «нации» не соответствуют критерию или совокупности критериев»[426].

Таким образом, нация не является группой индивидов, обладающих определенным числом объективных характеров или особых качеств (язык или культура в «немецкой концепции», общее прошлое и/или желание иметь общее будущее во «французской концепции»). Нация – это совокупность индивидов, прежде всего разделяющих общее верование в существовании таких качеств и разделяющих ощущение в том, что это предполагаемое сообщество их связывает эмоциональной связью, солидарностью или «товариществом».

Существование нации является порождением веры в факт ее существования как объективного и исторического сообщества, имеющего как человеческие, так и/или территориальные границы. Это означает, повторим еще раз, что нация является субъективным образованием.

Однако нация одновременно является и объективным феноменом, который характеризуется наличием общего языка, общей истории, а также целой серией идентифицирующих ее символов, ориентиров и свидетельств (знамена, гимны, деньги), культурным наследием (архитектурным, литературным, фольклорическим и т. п.). Эта конструкция внутри определенной группы обеспечивает единство нации и является основанием для национализма.