Георгий Данелия

Полина сыграла Зину Прищепкину — случайное увлечение Чагина, в повести «На первом дыхании» описываемое с предельной иронией: тридцатилетняя «толстушка», «кубик», удовольствоваться которой взамен утраченной возлюбленной было бы для героя немыслимым. В фильме, однако, происходит именно это, поскольку нацеленность на Кутепову диктовала радикальную переработку образа.

Сценарий заканчивается так:

«— Вот. — Зина протянула руку и раскрыла ладонь — это была пуговица Олега. — Твой талисман. Ты потерял, а я нашла. Разве можно без талисмана… Дорога ведь дальняя.

Олег взял пуговицу. А сам смотрел на раскрасневшееся лицо девушки, в серо-зеленые, в крапинках, глаза…

— Теперь — лети, — вздохнула Зина. — Теперь — можно…

Олег подкинул пуговицу на ладони. И вдруг сказал:

— Орел или решка?

— А зачем?

— Надо. Ты говори.

— Ну… орел, — сказала Зина после некоторой внутренней борьбы.

Олег высоко подкинул пуговицу.

— И решка, — быстро добавила Зина.

СТОП-КАДР: Олег и Зина стояли на тротуаре, а в воздухе зависла пуговица…

На стоп-кадре проходят заключительные титры».

Но в конце концов Данелия захотел большей определенности — и заменил сцену непродолжительным планом буровой вышки, озвученным закадровыми переговорами, из коих явствует, что Чагин таки увез с собой в тундру Зину Прищепкину.

Подлинным открытием фильма стал дебютант Кирилл Пирогов, актер «Мастерской Петра Фоменко». Его привела на площадку работающая в том же театре Полина Кутепова.

Именно после «Орла и решки» Пирогова заметили и такие значительные режиссеры, как Алексей Балабанов и Виталий Мельников. Но все равно Кирилл снимался преступно мало — да и сегодня его нечасто увидишь на экране. Нет сомнений, если бы Пирогов не был так предан театру, он смог бы стать даже большей кинозвездой, чем его ровесники Сергей Безруков и Константин Хабенский, которым далеко до Кирилла в плане обаяния и мастерства.

Художником-постановщиком фильма «Орел и решка» стал Юрий Кладиенко, до этого работавший с Данелией единственный раз, еще на картине «Путь к причалу». Оператором Данелия впервые взял Геннадия Карюка, работавшего на большинстве фильмов Киры Муратовой.

«“Орла и решку” мы снимали на очень скромные деньги, — вспоминал Карюк. — Их даже на декорации не хватало, поэтому некоторые эпизоды мы сделали в квартире самого режиссера и в моей квартире. Почти две недели подряд съемочная группа приезжала к нам с женой в восемь утра и уезжала поздно вечером. На ночь в квартире оставалась вся аппаратура с проложенными к ней кабелями.

Жена приняла удар на себя — закрыла глаза на бедлам и ежедневно готовила обеды на всех. Спустя годы Данелия в своей книге помянул добрым словом ее борщ.

А свой дом Данелия совсем не пощадил. По сценарию, герой фильма сдает квартиру цыганам, чтобы собрать деньги, нужные его возлюбленной. А цыгане выносят из квартиры все, вплоть до дверных ручек. Ради этого эпизода пришлось раскурочить квартиру Данелия. Бедный Георгий Николаевич ходил в туалет в кафе по соседству, потому что даже унитаза у него в квартире не было.

Для съемок “Орла и решки” Данелия выделили вертолет, и мы полетели в тундру. Как только мы приземлились, Данелия сел на корточки, налил из термоса кофе и закурил. По глазам было видно — он придумал новый эпизод: “Знаешь, Гена, я из окна видел узкоколейку. Мы здесь снимем сцену под титры”.

Вскоре мы снова стояли на неустойчивых кочках. Мне нужно было снять панораму — плавно, без рывков провести камеру на сто восемьдесят градусов. Но опереться ни на что я не мог — ни на штатив, ни на ногу. Камеру держал фактически на весу.

Данелия дал отмашку, камера затрещала трактором. Я изогнулся вокруг штатива, как аптечная змея вокруг чаши. А Гия вдруг взялся озвучивать изображение: “На экране — сентиментальная история молодого человека Чагина. Его любимая девушка дважды вышла замуж, но не за него, и принесла ему боль. Он отправился в тундру, чтобы там обрести свое счастье. Режиссер-постановщик — народный артист СССР…”.

Руки от напряжения дрожали, я изо всех сил сдерживал смех, а Данелия продолжал вещать своим надтреснутым голосом сказочника: “…лауреат Государственной премии СССР и РСФСР, член Союза кинематографистов СССР…”. Я еле выдержал последние пару секунд съемки, упал и захохотал, катаясь по мху. А ему нравилось вот так поднимать нам настроение».

Денег на съемки действительно катастрофически не хватало, как и любому другому российскому режиссеру, снимавшему кино в 1990-е. Сперва «Орла и решку» согласился финансировать банк «Чара», но очень скоро он прогорел. Тогда Данелия обратился к своему приятелю Аркадию Стариковскому, недавно ставшему крупным бизнесменом. Тот выделил минимальную сумму, за которую можно было осуществить съемку (и был увековечен в титрах как продюсер), однако экономить все равно приходилось буквально на каждой мелочи.

Почти все объекты (кроме квартиры Зины — карюковской — и квартиры Гоши — данелиевской) удалось заснять на территории киностудии «Мосфильм».