Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

Г. Г.: Я помню его прекрасно. Но поиграть там не удалось. Две-три песни, и все. Это тоже самое, как и на концерте для фильма «Асса» в Зеленом театре, для массовки. Ужасно раздражало: все было так кинематографично, так великолепно, но эти уроды сняли свое убогое кино и выключили звук. Перед нами целый час «Звуки Му» били по мозгам, дорвались до аудитории. И играли, и играли… Цой, помню, никак не отреагировал. Если на все такое реагировать… А я вот очень злился. Но этот пузырь, конечно, поганый – Соловьев (Сергей Соловьев, кинорежиссер. – Примеч. авт.), так всех смог нае…ть, прошу прощения. А перед людьми кто будет отвечать? Я все видел, все это на моих глазах было. Поэтому в этом фильме я как какой-то злобный карлик, в стиле «я вас всех убью». Очень хотелось ударить по камере тяжелым предметом!

Что касается песни «Перемен!»… Нет в ней никакой политики! Абсолютно философский трактат. Вообще ни слова о политике – только о внутреннем мире. Романтический взгляд. Но то, что песню воспринимают неправильно, появилось не сейчас. Тогда через год-два после того, как песня была написана, она стала гимном перестройки. И сейчас, и тогда она как знамя. Каждый понимает, как он хочет, по-своему. Поэтому песня «Перемен!» подходит любому, даже политическому движению.

В. К.: Помните ли вы выступление в Доме кино в 1987 году? Когда в зале были разные знаменитости, в том числе Роберт Де Ниро.

Г. Г.: Я, конечно, очень хорошо помню этот концерт. Это было немножко панк-выступление. Мы пели «Время есть, а денег нет, и в гости некуда пойти», а в зале за столиками сидели такие нажравшиеся лоснящиеся насосы. Осетры, у которых явно времени осталось в обрез, денег до фига и в гости есть куда пойти. В этой ситуации строчка песни выглядела эпатажно, это я запомнил. Еще помню такой момент – по-моему, это там было… впрочем, не важно. Конферансье объявил: «А сейчас перед вами выступит барабанщик групп «Кино» и «Популярная Механика». Я млею, думая о том, что, вообще-то, не собирался выступать с речью. И тут выходит это чмо, «мальчик Бананан» (Сергей Бугаев. – Примеч. авт.) и начинает говорить вместо меня!.. Самозванец, научился бы играть на музыкальных инструментах, потом называл бы себя барабанщиком. Вот такая мразь и тварь. Поскольку он снимался в этом дегенеративном фильме, то решил, что имеет право называться барабанщиком групп «Кино» и «Популярной Механики». Отвратительно. По-моему, он до сих пор пользуется этим.

В. К.: Что вы можете вспомнить о 5-м фестивале Ленинградского рок-клуба, где «Кино» играло программу «Группа крови»? Какова была реакция публики?

Г. Г.: Вообще, там было все не то и все не так. Если это тот концерт, о котором я думаю. Для этого концерта мы взяли поиграть клавишника, басиста. Все было нормально отрепетировано, договорено, и в момент концерта клавишник стал совершенно другие партии играть, вообще от балды. И, конечно, Витя не был готов к такому испытанию. А еще и публика немножко отмороженная была. В общем, не пошло. Там был еще такой забой – «Любовь это не шутка», в стиле «Sex Pistols». Такое мощное рубилово, которое тоже никак не пошло. В общем, все не то и все не так. Сохранилась даже запись, свистящая такая. Ну, и у всех там косяки: Каспарян мимо, Тихомиров не то что-то, и я на общем фоне все загнал страшно быстро. High Energy получилось. В общем, это неудачное выступление.

В. К.: Что вы можете вспомнить о концертах в Таллине в 87-88-м годах?

Г. Г.: Я не помню сами концерты, а помню, как мы проводили время, гуляли по Таллину… Я помню все, кроме момента выступления. Мне везде нравилось бывать с ребятами, даже в Киеве после Чернобыльской аварии. Как бы я ни противился всему этому, но получил большое удовольствие.

В. К.: Георгий, что вы можете рассказать о концерте в Дании в поддержку пострадавших от землетрясения в Армении?

Г. Г.: Да, это был первый выезд в так называемый Западный мир, капстрану. Как я был разочарован… Похоже на Таллин, и меня все раздражало. Но сыграли там круто. Аудитория была нормальная, в отличие от какой-нибудь советской или парижской, потому что это был фестиваль. Камеры, телевидение – все это было. Момент не зафиксирован, но во время брейка, который я играл, том не выдержал и полетел в одну из камер.

В. К.: А гастроли в Италии?