Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

Г. Г.: Концерт в Италии… Это всем известная история. Когда выступали в Риме, Цоя прозвали «стормбрингер»(Stormbringer – в переводе с англ. «буревестник». – Примеч. авт.). Виктор после крупных площадок и стадионов не хотел играть перед кучкой жалких мигрантов. Говорил: не хочу, все это не так… Там была пересылочная база в Риме, из Советского Союза в Израиль через Рим. И тут – провидение: поднялся жуткий ветер, прямо ураган. Подул ветер, небо покрылось черными тучами, и приготовленную сцену вместе с аппаратурой унесло в небо. Знаете, что такое средиземноморский шторм? Все унесло, сдуло ветром!.. Вот это было здорово! Чудеса! Но нам все равно пришлось играть на второй или на третий день. Никакого ощущения фатализма не было. Просто не хотелось играть перед горсткой эмигрантов. Потом нас, по-моему, принимали итальянские коммунисты. В общем, мне все дико нравилось. Я все принимал с удовольствием. Мы же были на своем месте и занимались своим делом. Ничего такого сверхъестественного. Было все то, что должно было быть. Это вообще вопрос к аудитории. Но, по-моему, все было здорово. И мне всегда хотелось на это посмотреть из зала.

Что касается каких-либо предчувствий… Над нами ничего не довлело. Никогда. Никто не знал, что произойдет. Можно было только мечтать и представлять, что произойдет. И выбирать направление. Свобода выбора.

В. К.: Помните ли вы концерты в Сочи?

Г. Г.: Да, помню. Мы тогда остались еще на недельку позагорать с Наташей и Витей. Там в отеле, в «Жемчужине», продавались пленки, тут же их можно было проявлять. И мы развлекались таким образом.

В. К.: Выступление на фестивале «МузЭко-90» памяти Джона Леннона?

Г. Г.: Да, вспоминаю. Это вообще была такая вакханалия. Там были все-все советские знаменитости-артисты. Концерт продолжался два или три дня, по-моему. У нас был большой тур, я не помню, откуда мы приехали… По-моему нас из Краснодара везли или еще откуда-то на автобусе, как раз там мы и слушали эту кассету, которой я пробил всем мозг – Milli Vanilli. (Ставит диск с альбомом группы Milli Vanilli.)

Что там было запоминающегося? Огромный отель, огромный стадион, на котором с утра до вечера выступала вся эта грядка знаменитостей, и даже моя «мыльница» в номере не могла меня уберечь от поноса, который лился на уши через окно. Мощный был звук. Неделя выступлений под фанеру. Мы единственные, кто играли живьем и кому заплатили.

Очень страшное было мероприятие, чудовищное – если резюмировать. Сильно ощущалась зависть к нам, я психически ощущал на себе просто со всех сторон много очень мрачной энергии. Зависть, ненависть, непонимание и агрессия. Даже кто-то шляпу с головы сорвал, когда я был на сцене. Не понятно кто. Он исчез сразу, и даже не было желания его ловить. Джона Леннона я терпеть не могу. Витя, по-моему, тоже его недолюбливал. Что нас сподвигло там выступить? Мы были единственные, которым за это заплатили. Так что все сборы за два дня этого фестиваля Джона Леннона были в нашем кармане. Это было очень цинично и весело. Мы согласились даже на Джона Леннона. (Смеется.) Это даже не был компромисс, а просто шутка. Мы же получали удовольствие.

В. К.: Расскажите что-нибудь о гастролях, что запомнилось?

Г. Г.: Помню, как мы в Севастополе убегали от моряков. Это была какая-то всепоглощающая страсть… Аудитория как во сне, как на моих картинах. Стадион черноморского флота. Огромное футбольное поле, сцена, а вокруг – одни моряки. В общем, мы играем, где-то середина концерта, какой-то горячий трэк, и кольцо моряков вокруг сцены постепенно так начинает сужаться. Наступает критический момент. И вот в середине песни, я не помню какой, Витя бросает гитару, за ним, как по команде, Игорь, Юрик – и, не говоря ни слова, мы все бежим. А там из охранников был сделан живой коридор, узкий такой. Как в какой-то компьютерной игре: мы бежим по этому коридору, выбегаем, и в этот момент кольцо из моряков смыкается. Я всегда думал потом: каково это, умереть в объятьях матросов на стадионе черноморского флота. У меня дух захватывает. Героическая смерть. Это круто. Жаль, не было никаких камер, со стороны это наверняка очень круто смотрелось. Это все так кинематографично!

В Дании был у нас концерт. Я хорошо его помню. Это наш первый выезд за рубеж. Мы как раз записали альбом «Звезда по имени Солнце». В Дании был какой-то фестиваль, что ли, я вообще не помню толком, что там было. Но сыграли мы круто. Дали там жару. Есть запись, правда плохая, но смотреть можно.

В Миассе вот было дело. Обычное такое. Ко мне, бандерлоги!.. Зал разгромили совсем.

В. К.: Юрий Белишкин вспоминал о концерте в Волгограде, где вы якобы опоздали на концерт и группа играла без барабанов.