Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

Бандиты там особо не тусили. Они там стали появляться в качестве вечериночных гостей, но какая-то такая верхушка бандитского сообщества, которая сама бы не хотела пересекаться с другими бандитами. Как же без бандитов в то время… Но как раз в то время нам они особо не мешали, мероприятие некоммерческое, что там можно набандитствовать… В то время уже и «Туннель» открывался, и Леша потом пропадал в «Туннеле», он же, собственно говоря, рулил и «Фонтанкой», а не так уж и легко жить в клубе, где проходной двор. Место себя переросло, в тестовом режиме проработало год-полтора, наладилась какая-то команда, появились диджеи… Приезжали же многочисленные гости: и Вестбам, и Янис (Янис Крауклис. – Примеч. авт.), приезжали все-все-все… Кого только не было. Потом выяснилось, что, может быть, имеет смысл превратить это в профессию и отнестись чуть-чуть посерьезнее. Вот и был построен «Туннель» на Петроградке, и «Фонтанка», в принципе, перестала быть нужна. К тому же, конечно, я думаю, что некоторые бытовые недостатки не позволяли все-таки безостановочно протекать веселью. А с другой стороны, хорошее место как-то особо долго и не должно работать: оно должно вспыхнуть и остаться таким светлым и ярким пятном в памяти, а потом просто исчезнуть. Без ностальгии, слез и сожалений.

Слава о месте, судя по всему, разрослась по всей стране. Тот же диджей Грув там оказался… Ой, Женя был очень смешной! Я не помню, кто его туда привел. Но он был совершенно из другой истории, учился в консерватории. Вокруг неформалы, и Женя такой, в костюмчике… Но энтузиазм его все-таки привел, и в эту сферу, собственно, он и отправился в конце концов. Он так и не стал по большому счету настоящим электронным диск-жокеем. Технически он, конечно, совладал со всеми, но все-таки он мейнстримовский такой персонаж. Что и привело его ко всем этим ремиксам Алисы Фрейндлих, «Счастье есть» и пр.

Да, я видел, конечно, как Гурьянов работал в мастерской на Фонтанке, писал свои большие полотна. Он работал постоянно. Очень много, медленно и подолгу писал. Это правда, он постоянно работал. Опять же, совершенствовал, исходя из своих перфекционистских предпочтений. Когда какие-то фанатки пронюхали, что на Фонтанке музыкант из группы «Кино» поселился, то на лестнице еще, помимо этих рейверов наших, завелись фанаты и фанатки. А Юрис ему подарил огромный резиновый дилдо, из пористой резины какой-то, длинная такая фигня, как резиновая дубинка. В общем, один раз я как-то застал Георгия гоняющим этих персонажей резиновой этой палкой: «Марш отсюда! Сколько можно!..» Они там на дверях что-то еще писали… Звонят, стоят и просто смотрят – такие, знаете, подростковые страсти, подростковый максимализм. В принципе, понимаю все это, но не разделяю».

Александр Донских:

«Имел ли Гурьянов отношение к зарождению рейв-культуры в России? Будучи модником, естественно, он был чуток и внимателен ко всяким нововведениям. С другой стороны, его музыкальной специальностью являлась игра на ударных инструментах, а техно-музыка, особенно ранняя, вообще не предполагала участие музыкантов – по сути, это было некое музыкальное конструирование, основанное на механических ритмах. Насколько мне известно, в коллекции Георгия Гурьянова все-таки преобладает музыка, в которой играют живые инструменты. Но, опять-таки, он был человеком светским, посещал всевозможные клубы, даже участвовал в создании небезызвестного вам «Клуба друзей Маяковского», к тому же был автором и создателем такого первого клуба на Фонтанке, 145. И поэтому, естественно, он не прошел мимо и этой эстетики тоже».

Марина Алби: