Георгий Седов

На праздниках веселился, как никогда еще в жизни. Знакомые наперебой звали в гости веселого моряка, который умел так хорошо оживлять общество и красочно рассказывать про свои приключения в далеких северных краях.

В эти дни Георгий Яковлевич с охотой принимал все приглашения, появлялись новые и новые знакомые. Однажды он встретил на улице старого знакомца — Мордина из Владивостока. Мор-дин сказал, что Седов должен прийти к нему обедать завтра же, если не придет — будет обида.

Жена Мордина встретила его, как родного. Она засыпала вопросами, перезнакомила с другими гостями, представив Георгия Яковлевича в самых лестных выражениях. За столом усадила между двумя хорошенькими гостьями. Младшей из них, Верочке Май-Маевской, она шепнула:

— Я посажу вас, Веруся, между двумя женихами. Держите ухо востро! — и поцеловала девушку.

И в самом деле, влево от Верочки оказался знакомый поручик, а вправо — как странно! — тот самый морской офицер, на которого Верочка вчера сама обратила внимание, когда смотрела с матерью балет «Лебединое озеро».

Этот человек показался девушке каким-то особенным, совсем не похожим на всех. Чем выделялся он, она не могла бы сказать. При первом же взгляде на моряка ей показалось, что все другие затянуты в невидимые корсеты, а этот человек был как будто без стесняющей оболочки. Он держался с изумительной свободой. Такая свобода показалась сначала даже чем-то неприличной. Но, присмотревшись, Верочка убедилась, что моряк не делал ничего не принятого в их обществе: девушка, воспитанная в старинной дворянской семье, могла сказать это с полной уверенностью. В антракте моряк встал, как полагалось офицерам, спиной к сцене, едва зажглись в зале огни. Он не сгибался, не присаживался, не облокачивался на ручки кресел, аплодировал очень оживленно, но не больше других, — вообще вел себя, как воспитанный человек. Верочка так и не поняла, чем отличается он от других…

И вот, какое совпадение! Этот офицер сидит сегодня рядом, и веет от него такой же свободой. И, как вчера, он заразительно смеется. Твердо очерченный рот открывает ряд ослепительно белых зубов, ровных, без единого изъяна.

За обедом и весь вечер Седов ухаживал за соседками, угощал их, подливал вино и смешил.

Провожая Верочку домой, он почему-то стал поверять ей свои мечты о Морской академии и о большой полярной экспедиции.

На другой день он заехал к своей новой знакомой с визитом и представился ее родным. С этого дня стал часто заходить к Май-Маевским и к Мординым, где бывала Верочка.

После окончания праздников Седову пришлось выступить в Гидрографическом управлении с большим докладом о результатах Колымской экспедиции. Присутствовали все столпы этого учреждения. Старые гидрографы Варнек, Дриженко и Морозов искренне поздравили с полным успехом — экспедиция проведена прекрасно. И даже важный Вилькицкий милостиво сказал:

— Я очень рад, что не ошибся в выборе офицера для Колымской экспедиции.

Перед докладом в Географическом обществе Седов слегка волновался. Как-то будет принят его первый публичный доклад? Быть может, придут знаменитые путешественники Семенов-Тян-Шанский, Обручев, Потанин, Козлов… Как отнесутся они к молодому исследователю?

Доклад сошел превосходно. Правда, не было торжественной обстановки, сопутствовавшей докладам в большом зале Географического общества, когда о путешествиях рассказывали его заслуженные члены. Но вице-председатель общества, выступив перед докладом, выделил его из рядовых отчетов небольшой речью об исследованиях северной Сибири. Сказав несколько приятных слов по адресу молодого гидрографа, вице-председатель рекомендовал вниманию общества значительную работу, проделанную в далеком Колымском крае.

Седов прочел доклад просто, с исчерпывающей ясностью и полнотой. Он рассказал не только о путешествии и о научных работах, но очень подробно остановился на описании заброшенного края, его экономике и нуждах. Безыскусственность выражений, ясность мысли и скромность при описании своих трудов и лишений выгодно отличали это выступление от докладов в высокопарном тоне о маленьких делах, какие нередко случалось выслушивать постоянным посетителям этого зала. Световые картины на экране переносили слушателей далеко на Север, в новый, незнакомый мир, где жизнь сурова, а смерть легка…

Зал притих. Когда погас свет на экране и Седов произнес заключительные слова, раздался взрыв аплодисментов.