Георгий Владимов: бремя рыцарства

В эпилоге пьесы Афина и Арес подходят на безымянной высоте к обелиску пехотинца Павла Чурилкина, подорвавшегося на гранате, которой он хотел уничтожить вражеский танк. Арес, погубивший его, оправдывается тем, что уделил солдату частичку своего бессмертия. Но для человеческой судьбы такое бессмертие не дар, а трагедия. В романе Валентина Распутина «Живи и помни» Надька, молодая вдова с тремя маленькими детьми, убивавшаяся о своем на войне погибшем любимом муже, говорит: «…Не мог мой паразит в живых остаться… Не правда, что ли? Наклепал ребятишек и… смертью храбрых. А что я теперь с его смертью храбрых делать буду? Их, что ли, кормить? – Надька кивнула в сторону дома, где оставались трое ее ребятишек, и заплакала, размазывая слезы по пыльному лицу»[222].

К обелиску Чурилкина приносит цветы Солдатский ангел – Анджела. И Афина Паллада обещает впредь защищать «свою сестру» (1/454) от безобразий вояки-брата. Потому что каждый клочок этой земли уже полит кровью. Может быть, в этом и состоял пресловутый «пацифизм» драматурга. Добротой авторского пера в эпилоге пьесы вечный Солдат и его ангел Анджела соединяются друг с другом.

Заключение

«Шестой солдат» – пьеса, написанная в традиции, близкой вахтанговскому фантастическому реализму. Живые реалистические характеры – Солдата, Крестьянина, Надежды и других действующих лиц сочетаются с явно марионеточными персонажами – тамадой, адъютантами Жеки с криминальным душком, Венюшкой и Витюшкой, патрульными. Повседневность смешивается со сном, мистическое и гротескное – с бытовым и приземленным. Появление олимпийских богов выводит повествование из реального в мифологическое пространство.

Написав «Шестого солдата», Владимов не исполнил идеологического заказа и не воспел «героику войны». Но точностью наблюдений и деталей, блеском игры смешанных лексических регистров, элементами фантасмагории и клоунады он создал реалистическую и очень грустную картину жизни в советском городе Энске. Он написал искрящийся остроумием, веселый и трогательно-печальный текст об атомной сверхдержаве, готовой разрушить весь мир, и о живущих в ней несчастных людях, единственное душевное прибежище которых – бутылка водки на троих.

Слова капитана патруля «на чем земля держится» (1/404) – перифраза песни Булата Окуджавы «Молитва»: «Пока земля еще вертится». Владимов очень хотел, чтобы в финале этой смешной и грустной театральной постановки звучали слова песни, как мольба о милости.

Но ему сразу и категорически объяснили, что на сцене Театра Советской Армии «никаких молитв» звучать не может, и не надо «дразнить цензуру». Спорить было бесполезно.

В силу разных обстоятельств эта блестящая пьеса – самое малоизвестное из произведений Владимова. Но непреходящая современность ее не вызывает сомнений, и остается только ждать режиссера, который обогатит российскую сцену, поставив ее в театре.

* * *

В 1972 году Г.Н. Владимов подал в суд на Политическое управление армии и флота, запретившее постановку пьесы. Он требовал выплаты неустойки. Владимов выиграл этот процесс, и ему была выплачена компенсация в размере 200 рублей, но, как он сказал, «дело было не в деньгах, а в безнаказанности, в которой они были уверены. Я не хотел доставить им это удовлетворение».

Глава четырнадцатая Цирк в цирке, или Спекулянтка Домбровская

Уносите, дети, ноги,

Не ходите, дети, в лес!
В том лесу живет в берлоге
Лютый зверь – Обехаэс[223]!..

Александр Галич.

Маленькая поэма

В 1967 году на деньги, заработанные в Северном Ледовитом океане, и аванс за роман «Три минуты молчания» Владимов приобрел «запорожец», самую маленькую и дешевую из советских марок машин, которую в народе называли «драндулетом для инвалидов»: инвалиды войны – Герои Советского Союза имели право на приобретение «запорожца» вне очереди. Владимов чрезвычайно наслаждался вождением, закупил инструменты, сам чинил свое сокровище, проводя под ним часы, и охотно отзывался на просьбы знакомых и друзей, нуждающихся в транспорте.