Читаем Георгий Владимов: бремя рыцарства полностью

Но гибель Ингуса повлекла за собой вторую трагедию: безумие самой близкой собакам человеческой души. Собачий инструктор – единственный из описанных людских персонажей лагеря занимается живым делом[238]. Кинолог по призванию, он обожает и понимает животных. Целенаправленно живя преданностью этому четвероногому миру, он учит своих питомцев, лечит их, помогает им и даже развлекает их театральными представлениями. Он «хозяин» в лагерной структуре, но ему, единственному в том мире, было ведомо великое чувство любви. Может быть, поэтому псы угадывают в его профиле «что-то собачье» (1/295). О чем думал наедине с собой этот человек? На что он – знающий, что «никогда собака не укусит того, кто ее безумно любит… на такое извращение способен только человек» (1/296), – закрывал глаза, уши и разум? Вся его глубокая любовь уходила на четвероногих подопечных: «Они ему все казались травмированными, раз им досталась такая тяжелая служба» (1/296). Но вот бандиты напали на построенный им узенький душевный коридорчик: они убили Ингуса, его дитя, любимца. Эта огненная смерть («вокруг скошенного рыльца вспыхнул яркий красно-оранжевый ореол, а из головы Ингуса… из черной рваной дыры плеснуло горячим, розовым с белыми осколками» – 1/312) вулканом взорвала его маленький невеселый космос. Он сходит с ума, как Софья Петровна в одноименной повести Лидии Чуковской. Потому что знает, что прав был беззащитный Ингус, и хочет стать им, чтобы уйти от лагерной службы, от диких людей-извергов и увести за собой собак:

…там, в заповедном этом краю, они будут жить как вольные звери, одной неразлучной стаей, по закону братства, и больше никогда, никогда, никогда не служить человеку! (1/318)

Бессмертная душа Ингуса, в существовании которой никогда не сомневались собаки, переселилась в этого человека – и как горька оказалась для лагерных псов разлука с ним.

И последняя смерть – гибель Руслана. Руслан мечтал о Службе, и однажды пришел поезд, в провинциальный тупичок приехала Русланова смерть. В повести люди дважды ломают собаке хребет. Сначала в переносном смысле: отняв у матери, убив братьев и сестер и обрекая на грустное сиротство. Руслан обращает свою нерастраченную любовь на хозяев, а вохровец называет его «падло» – дешевка, падаль. Вне лагерного бытия обученный для ГУЛАГа пес больше не нужен и даже страшен человеку. И тогда ему ломают хребет еще раз, уже по-настоящему, до смерти. Описание битвы Руслана с людьми – сильнейшие страницы повести, одни из самых страшных в русской прозе. Руслана убивают – за любовь, которая без его разума и ведома была на Службе ненависти и власти. В последние часы он прозревает: «Убогая, уродливая его любовь к человеку умерла совсем… Достаточно он узнал наяву о мире двуногих, пропахшем жестокостью и предательством» (1/369). Но и в смертный путь уходит собака с видением злой человеческой воли.

Звякнул карабин, отпуская ошейник. Хозяин, протягивая руку вдаль, указывал, где враг. И Руслан, сорвавшись, по– мчался туда – длинными прыжками, земли не касаясь, – могучий, не знающий любви. А следом летело Русланово слово, единственная ему награда – за все муки его и верность:

– Фас, Руслан!.. (1/370)

Лагерный пес уходит в вечность, где природой приготовлены ему «тьма и покой» (1/369).

Собака и природа

В отношениях Руслана с природой отражаются все конфликты этого несложного существа. Повесть начинается описанием метели: «Всю ночь выло, качало со скрежетом фонари, брякало наружной щеколдой, а к утру улеглось, успокоилось…» (1/237) Снежный шторм – «оно», существо без лица и названия. От глаголов среднего рода возникает чувство тоски, враждебной силы, дурных предчувствий. Руслан слушает бушующую метель в своей служебной клетке: он защищен властью человека от неистовства природы. И человеком же лишен выбора, простора и единства с миром. Утром, когда хозяин выводит Руслана во двор, первая реакция собаки на снег – инстинктивная радость, счастье очищенного, обновленного мира. Вторая: снег – враг, потому что вредит Службе. В его слепящей белизне глохнут звуки, пропадают запахи и теряются следы. И другой враг – луна, в древности пригласившая его к костру человека и вынудившая «заменить свободу верностью». Луна и ночь – это сиротство и одиночество, бесслужебная тоска. Только тем и хороши звезды, что по ним можно наблюдать конец тьмы:

Перейти на страницу:

Все книги серии Великие шестидесятники

Промельк Беллы
Промельк Беллы

Борис Мессерер – известный художник-живописец, график, сценограф. Обширные мемуары охватывают почти всю вторую половину ХХ века и начало века ХХI. Яркие портреты отца, выдающегося танцовщика и балетмейстера Асафа Мессерера, матери – актрисы немого кино, красавицы Анель Судакевич, сестры – великой балерины Майи Плисецкой. Быт послевоенной Москвы и андеграунд шестидесятых – семидесятых, мастерская на Поварской, где собиралась вся московская и западная элита и где родился знаменитый альманах "Метрополь". Дружба с Василием Аксеновым, Андреем Битовым, Евгением Поповым, Иосифом Бродским, Владимиром Высоцким, Львом Збарским, Тонино Гуэрра, Сергеем Параджановым, Отаром Иоселиани. И – Белла Ахмадулина, которая была супругой Бориса Мессерера в течение почти сорока лет. Ее облик, ее "промельк", ее поэзия. Романтическая хроника жизни с одной из самых удивительных женщин нашего времени.Книга иллюстрирована уникальными фотографиями из личного архива автора.

Борис Асафович Мессерер , Борис Мессерер

Биографии и Мемуары / Документальное
Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке
Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке

Писателя Олега Куваева (1934–1975) называли «советским Джеком Лондоном» и создателем «"Моби Дика" советского времени». Путешественник, полярник, геолог, автор «Территории» – легендарного романа о поисках золота на северо-востоке СССР. Куваев работал на Чукотке и в Магадане, в одиночку сплавлялся по северным рекам, странствовал по Кавказу и Памиру. Беспощадный к себе идеалист, он писал о человеке, его выборе, естественной жизни, месте в ней. Авторы первой полной биографии Куваева, писатель Василий Авченко (Владивосток) и филолог Алексей Коровашко (Нижний Новгород), убеждены: этот культовый и в то же время почти не изученный персонаж сегодня ещё актуальнее, чем был при жизни. Издание содержит уникальные документы и фотоматериалы, большая часть которых публикуется впервые. Книга содержит нецензурную брань

Алексей Валерьевич Коровашко , Василий Олегович Авченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Лингвисты, пришедшие с холода
Лингвисты, пришедшие с холода

В эпоху оттепели в языкознании появились совершенно фантастические и в то же время строгие идеи: математическая лингвистика, машинный перевод, семиотика. Из этого разнообразия выросла новая наука – структурная лингвистика. Вяч. Вс. Иванов, Владимир Успенский, Игорь Мельчук и другие структуралисты создавали кафедры и лаборатории, спорили о науке и стране на конференциях, кухнях и в походах, говорили правду на собраниях и подписывали коллективные письма – и стали настоящими героями своего времени. Мария Бурас сплетает из остроумных, веселых, трагических слов свидетелей и участников историю времени и науки в жанре «лингвистика. doc».«Мария Бурас создала замечательную книгу. Это история науки в лицах, по большому же счету – История вообще. Повествуя о великих лингвистах, издание предназначено для широкого круга лингвистов невеликих, каковыми являемся все мы» (Евгений Водолазкин).В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Мария Михайловна Бурас

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное