Георгий Владимов: бремя рыцарства

Вот о вас и напишут книжки:
«Жизнь свою за други своя»,
Незатейливые парнишки —
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,
Внуки, братики, сыновья!

Анна Ахматова.

«Победителям». 1944

Андрей Немзер окончил свою рецензию на роман «Генерал и его армия» словами «великая книга», – и ясно, что вопрос не только в качестве прозы[532].

Георгий Владимов достиг своей цели. Написав роман, он «восстановил генеральскую честь» (3/258–259). В образе Кобрисова возродил и насытил живым звучанием память о военном гении генерал-полковника Никандра Евлампиевича Чибисова. Это не только редкий случай исторической справедливости, восстановленной в искусстве, но и отражение жизненного и творческого кредо писателя: роль литературы активна, она должна влиять на жизнь, на историю, на людей.

Тема романа «Генерал и армия» – цена человеческой жизни и личная ответственность каждого, в чьих руках оказываются судьбы людей. Всякая война – трагедия, где люди гибнут от руки врага. Но когда командиры посылают солдат на смерть из соображений идеологии, национализма или холуйства, используя «русскую четырехслойную» и хватая при этом «звезды» на грудь и на погоны, – это преступление. Те, кто его совершал, делали это не из злых побуждений или даже личной жестокости. Без сомнения, все генералы страстно и искренне желали скорейшей победы над врагом. Но они были сформированы Гражданской войной и родившейся из нее преступной системой, которая не учила их ни профессионально, ни лично считаться с человеческими жизнями и беречь их. Пролитая в любом объеме кровь входила в формулу достижения успеха:

– Что же мы, за Россию будем платить Россией?

– Да только и делаем, что платим, Фотя. Когда оно иначе было? (3/244)

Гражданская война, шедшая на разных уровнях и в разных аспектах, обостряла народную трагедию. И именно за эту войну просил прощения генерал-полковник Кобрисов у своего ординарца Сергея Тимофеевича Шестерикова: «Прости, брат…» (3/368)

Георгий Владимов был убежден, что обязанностью искусства было полное и всестороннее освещение и осмысление этой безжалостной человеческой катастрофы на разных уровнях и во всех ее ипостасях. Как он сформулировал однажды: «В нашей стране покаяние всегда запаздывало, но никогда не оказывалось излишним» (4/440). Владимов рассказал в своей книге об одном из бесчисленных трагических эпизодов войны, услышанных им, и воспоминания о которых ушли из истории навсегда со смертью военных поколений. Писатель видел в этом долг общества и литературы перед памятью погибших. Владимов считал это необычайно важным для сохранения полной памяти о трагедии тех лет, для достижения катарсиса, освобождающего от старых травм и для понимания событий войны, полная история которой еще не написана. И не может быть написана, пока не будут открыты все архивы (3/441) и от народа, кровью заплатившего за победу, не перестанут скрывать его историю.

Post Scriptum

«Мое поколение возвращалось угрюмое, печальное. …“Великой” войны не было. Была война – бойня, бойня, кровавая бойня. Великий был народ, великой была его победа, великим было его терпение. А война “великой” быть не может – это кощунство, это убийство…»[533]

Булат Окуджава

Архивное приложение

Избранные письма о романе Георгия Владимова «Генерал и его армия»[534]

Раиса Орлова и Лев Копелев – Георгию Владимову и Наталье Кузнецовой

Совместное письмо Раисы Орловой и Льва Копелева послано ими сразу после прочтения в журнале «Грани» главы «Три командарма и ординарец Шестериков». Письмо Раисы Орловой, напечатанное на пишущей машинке, занимает две полные страницы и по полстраницы на трех листах. Вторая половина этих трех листов занята огромными буквами размашистого почерка Льва Копелева.