Георгий Владимов: бремя рыцарства

Наталия Евгеньевна Кузнецова умерла 2 февраля 1997-го. Отбирая для похорон ее любимые вещи, Георгий Николаевич обнаружил, что в доме не было ни одной целой пары чулок. Красавица и кокетливая модница, Наташа аккуратненько зашивала их. Денег последние годы, особенно до Букера, было очень мало, и она потихоньку от мужа экономила, на чем и как могла. Это поразило и тронуло его до слез. Жизнь в Нидернхаузене в одиночестве без ее заботы, любви и преданности казалась совершенно непредставимой.

Похоронив Наташу рядом с Еленой Юльевной на кладбище поблизости от Нидернхаузена[586], Владимов с трудом приходил в себя. Он каждый день ездил на могилы, убирал снег, весной сажал цветы, сколотил скамеечку, иногда сидел и читал на ней, подремывал. Если не было дождя, он проводил на кладбище часть дня, иногда гуляя по окрестностям. Вернувшись в пустой дом, пил водку, чтобы смягчить боль и заснуть. Его мучило чувство вины перед Еленой Юльевной – он думал, что она прожила бы дольше, если бы он не сорвал ее с места[587]. Первые месяцы он был психологически в тяжелом состоянии. Я видела это, когда он дважды приезжал к нам в Лондон в тот год.

Осенью Георгий Николаевич решил собрать и издать сборник статей Наташи – литературный памятник, который останется от нее. Начав писать в «Гранях» при Владимове (в журнале не хватало критики), Наташа расцвела в этом жанре, проявив себя ярким и талантливым автором. Л.А. Аннинский писал ей: «Я об этом скажу так: если досужие парижские дамы… считают, что статьи “Н. Кузнецовой” написаны Г. Владимовым, значит, статьи написаны на том уровне, что их можно приписать Г. Владимову»[588]. Ее письма Л.А. Аннинскому показывают острый ум, наблюдательность, чувство юмора и литературную одаренность. Сами Владимовы жили трудно, но в начале 1990-х, когда ситуация в России была критической, они слали Аннинским большие посылки с едой и вещами, трогавшие их друзей чрезвычайно: «В подборе суповых концентратов, консервов, приправ и прочих намазок на хлеб насущный (хлеб в ту зиму стал отнюдь не фигуральной, а вполне реальной, и основной едой) – во всем этом ощущались и владимовская воинская хватка, и Наташина душевная щедрость.

Мы были растроганы до неловкости (21.11.91)»[589].

Сборник «Что с нами происходит? Литературная критика, публицистика, выступления по радио»[590] вышел в 1998 году и принес некоторое успокоение: «Ташечка была бы очень рада». Он включил в него статьи, публиковавшиеся в эмигрантских изданиях «Континент», «Русская мысль», «Бостонское время», «Панорама», а позднее в журнале «Знамя» и «Независимой газете», а также записи на «Радио Свобода»[591].

Предисловие, названное «Серебряное перышко», нежное, полное драгоценных эпитетов, – было написано верным и близким другом Владимовых Львом Александровичем Аннинским. Отметя все суетное, многих при жизни Наташи столь раздражавшее, Аннинский свидетельствовал о главном в ней теми словами, которые хотел читать Владимов: «Вежливость безукоризненна. Фраза выточена. Учтивость отдает хрупким ледком, как при раскланивании в дверях. Или при вызове на дуэль.

Облик безукоризнен. Летящая легкость и тот шарм, что не позволяет женщине появиться на людях без шляпки, а шляпке – быть без бантика, ленточки и качающихся ромашек.

Стиль безукоризненен»[592].

Аннинский разослал сборник по библиотекам. Владимов подарил его всем друзьям. Но полностью смириться с Наташиной смертью: «…почему так рано, всего в пятьдесят девять лет?» – он никогда не смог. Острота горя смягчилась с годами, но боль и чувство огромной потери оставались с ним до конца жизни.