Когда папа стал профессором, городское партийное начальство спохватилось: единственный профессор европейского Заполярья и герой войны жил в коммуналке на Горе. Папу вызвали в обком партии и в присутствии высокого начальства торжественно облагодетельствовали: вручили ордер на крошечную двухкомнатную хрущевку на проспекте Ленина. Радость моих родителей была безгранична, и мама вскоре забрала к нам любимую племянницу Галочку, как раз окончившую медицинский институт. Когда к нам приехал ее муж Володя, семья была в комплекте. На каникулы приезжал мой брат, студент Ленинградского кораблестроительного института. Теснота была привычна, все были родные, и все довольны и веселы. Родители были счастливы в Мурманске: ни страшной войны, ни деятельности великого вождя, ни побегов от арестов, ни выбитых зубов в улыбках вырвавшихся из ежовских тюрем друзей. Отдельная квартира в 28 метров с горячей водой и центральным отоплением. Каждое воскресенье приходили в гости друзья, жившие по окраинам или в коммуналках, интеллигенция, приехавшая подработать после нищенства войны и ГУЛАГа. Я с утра делала огромную миску салата, называемого теперь «оливье», стол приставлялся к дивану, стаскивались стулья и голубые кухонные табуретки, и все радостно поднимали рюмки с коньяком: «Хорошо живем!» Теория относительности в применении к советской реальности. Эти воскресные застолья были «моими университетами». Я торчала дома, никуда не уходила и «грела уши», как говорила мама, жадно впитывая разговоры взрослых – о литературе, о политике и истории, которая была их жизнью. Интеллигенции в Мурманске было очень немного: преподаватели института, инженеры, работавшие на верфях, учителя, врачи, журналисты «Мурманской правды», сотрудники небольшого краеведческого музея. В северном портовом городе их было меньше, чем бичей и проституток.
В такой Мурманск и приехал Владимов в декабре 1961 года. Он прожил в городе чуть больше месяца до отхода в море и несколько недель после возращения. Не пересечься в Мурманске было невозможно, и я не сомневаюсь, что не раз пробегала мимо него по проспекту Ленина или видела возле «Арктики». Эта мысль очень веселила Георгия Николаевича: «За нас, мурманчан!» – с сияющими глазами и широкой улыбкой провозглашал он, поднимая рюмку водки. Он «
Сюжет этого произведения передавать почти бессмысленно. Он дробится на множество хронотопов, в каждом из которых живет своя динамика и персонажи. Основная фабульная линия – матрос Арсений Шалай возвращается из последнего, как он надеется, плавания на рыболовном траулере. Он хотел бы забрать из Мурманска нравящуюся ему девушку Лилю, чтобы уехать с ней с Севера навсегда. Куда уехать и как начать новую жизнь, он еще не решил, однако надеется, что заработанные в последнем рейсе деньги дадут ему время подумать и сориентироваться. Но в порту он встречает двух бичей, и события бурного и бестолкового дня с ними кончаются пьянкой, дракой, милицией и 40 копейками, оставшимися от огромной суммы.
Наутро Сеня вновь уходит в море. Плавание оказывается опасным, так как траулер, вышедший из порта недобросовестно починенным на верфи, попадает в аварийную ситуацию. Внезапно экипаж получает радиосигнал о том, что недалеко в еще более катастрофическом положении находится маленькое шотландское судно, моряков которого команде «Скакуна» удается спасти. Благодаря почти нечеловеческим усилиям моряков, а также мужеству и умению самого старого члена экипажа, механика Бабилова, корабль избегает кораблекрушения, и команда возвращается в порт.
Жизнь героя связана с тремя женщинами – Нинкой, Лилей и Клавкой, совершенно разными по своему типу и судьбам.