Геракл без галстука

Подведя Танатоса к окошку, коварный Сизиф аккуратно пристегнул Терминатора его же наручниками к новенькой батарее парового отопления. Это сейчас мы знаем, что нет надежней способа удержать гостя в доме, а три с лишним тысячелетия назад это было настоящее открытие. И хотя Танатос ругался на всех языках ойкумены, предупреждал, что дома знают, куда он пошел, обещал поговорить с Зевсом о смягчении наказания, ничто не подействовало. Сизиф, крутя ключики на пальце и насвистывая: «Старость меня дома не застанет», покинул обманутого бога.

Не исключено, что и это сошло бы Сизифу с рук, но, когда Танатос на следующий день не явился на работу, отведенный ему участок дал чудовищный сбой. Первый казус произошел в Афинах. Казненный на рассвете через отрубание головы фальшивомонетчик, вместо того чтобы упасть пластом, некоторое время задумчиво посидел на плахе, а затем подобрав лежавшую неподалеку голову, встал и ощупью побрел к дому. Поскольку прием почивших в царство мертвых прекратился из-за отсутствия приемщика, по всей Греции начало твориться что-то абсолютно несуразное. Люди перестали умирать.

В наиболее комичном положении оказался бог войны Арес. Организованные им сражения стали принимать крайне затяжной характер, причем в них участники бились в буквальном смысле до последней капли крови, не желая покидать поле боя даже изрубленными на кусочки.

Возможно, занятый своими делами Зевс и не заметил бы так сразу даже столь вопиющего факта. Однако уже через пару дней отсутствие обычно сопутствовавших похоронам жертв, заставило его обратить внимание на творящиеся безобразия. Небожитель дал команду разобраться по всей строгости, и разъяренный Арес на третий день безумия полетел восстанавливать конституционный порядок вещей.

Сизиф был жестоко избит сначала при жизни Аресом («Ты что о себе возомнил, червяк?!») и освобожденным Танатосом («Сука, три дня ни крошки, воды даже не принес! Гадина! Гадина! Гадина!»), а затем еще и столпившимися в чудовищной пробке на переправе в царство мертвых тенями («Из-за тебя, козла, здесь торчим, запись за трое суток, бардак хуже, чем в паспортном столе!»).

Но коринфский хитрован никогда бы не получил обретенной им славы, если бы успокоился на столь минорной ноте. Узрев в окне летящего на расправу Ареса, Сизиф строго-настрого приказал своей жене Меропе, одной из прославленных греческих звезд Плеяд, ни в коем случае не погребать его тела. Запуганная женщина не посмела ослушаться даже мертвого мужа и положила тело Сизифа в подвал на ледник. Сизиф же, прибыв в царство мертвых и чуть отойдя от побоев, подкатился к супруге правителя Аида Персефоне. Где и поведал о случившейся неприятности. Он, дескать, водворен по указу самодержца в царство теней, но его баба мало того, что по глупости своей не похоронила оставшееся на поверхности тело, так еще и не принесла богам вообще и Персефоне в частности причитающихся даров. А он, Сизиф, хоть и был при жизни немалым жуликом, но теперь полностью осознал свою неправоту, перековался и не желает быть нахлебником. Он не халявщик, поэтому просит отпустить его на полчасика назад. Там он проведет с женой разъяснительную работу, после чего с многочисленными дарами вернется на отведенное ему место.

Непонятно, с чего вдруг Персефона столь доверчиво развесила уши, но так или иначе Сизиф — небывалый случай! — получил увольнительную на двенадцать часов для улаживания остатков личной жизни. Естественно, ни в какую преисподнюю он возвращаться и не подумал, а, совсем наоборот, — припеваючи зажил в своем дворце, уверяя всех окружающих, что слухи о его смерти были сильно преувеличены. Он же на самом деле перенес всего-навсего клиническую смерть. Пользуясь случаем, выжига даже выпустил в свет под псевдонимом Раймонд Моуди книжку под названием «Жизнь после смерти», ставшую необычайно популярной в определенных кругах и выдержавшую не один десяток переизданий.

Когда богам окончательно надоело смотреть на Сизифовы выкрутасы, за пройдохой отправили Гермеса, обхитрить которого редко кому удавалось. В итоге, за свои подвиги Сизиф был приговорен подносить каменные блоки на всех происходящих в Аиде стройках. Причем из-за традиционной хлипкости мостков тяжеленные прямоугольные плиты, которые он катит наверх, регулярно срываются, и бедолаге каждый раз приходится приниматься за свой нелегкий труд вновь. Единственный плюс в его работе — она наглядно опровергает мнение, что квадратное катают, а круглое носят только в российской армии.

И вот с таким жучарой пришлось столкнуться лучшему скотокраду своего времени Автолику на заре творческого пути. До определенного момента распоясавшийся от своей неуловимости Автолик еженощно беззастенчиво сводил с Сизифова двора корову-другую, тут же перебивая номера или меняя расцветку краденого. Милиция разводила руками, на все упреки пострадавшего отвечая: «Знаем, что он, но доказать ничего не можем».