Геракл

Отлично, старик! — возликовал Автолик. — Это хорошо, что ты меня послушался. Теперь я смогу сохранить тебе жизнь, только завяжу тебе глаза, чтобы ты не видел, в какую сторону я погоню скот!

Пастух пожевал губами и проговорил:

Было бы неплохо, о Геракл, чтобы ты еще связал меня самого. Тогда я смогу сказать царю Эвриту, что защищал его стада, но ты лишил меня возможности двигаться…

Хочешь обмануть хозяина? — грозно спросил Автолик. — И хочешь, чтобы я участвовал в этом обмане?

А как называется то, что хочешь сделать ты? — парировал старик.

Если хочешь, объясню, — сказал Автолик, связывая старика по рукам и ногам. — Ведь Эврит обещал мне свою дочь в жены, так?

Так! — ответил пастух.

Но ты знаешь, что его дочка до сих пор вместе с отцом?

Да, — удивленно проговорил старик. — Только вчера имел счастье на нее любоваться. Сидит себе на террасе дворца, уплетает апельсины за обе щеки и думать не думает о замужестве!

Значит, ты можешь сделать этот вывод, Эврит обманул меня и не дал обещанной награды!

Выходит, что ты хочешь отомстить ему? — спросил пастух.

Выходит, так! — сказал Автолик. — Ну ладно, старик. Поговорили — и хватит. Я пошел!

Постой! — взмолился старик. — Прошу тебя, положи меня поближе к костру — ночи сейчас стоят холодные — да подкинь еще дровишек в огонь.

Автолик исполнил обе просьбы пастуха.

Слушай, — опять заговорил старик, — не обижайся, но я вынужден буду весь наш разговор передать Эвриту.

Ладно! — сказал Автолик. — Говори! Я ведь понимаю, иначе пострадают твои внуки — те самые, которым ты рассказывал про меня!

Автолик напоследок еще раз проверил, хорошо ли лежат повязки на глазах старика и остался доволен. Юноша хотел, чтобы пастух не заметил того, что сын Гермеса вообще никуда стада гнать не собирается.

Автолик решил сделать Ириде сюрприз. «Принося в жертву скот, — думал Автолик, — его режут или сжигают. А я принесу целое стадо живого скота. То-то будет переполоху на Олимпе! И этим я не только прославлюсь среди богов, но и сделаю большую честь Ириде!»

Автолик выгнал стада овец и коров из загона и для пущей уверенности в том, что пастух ничего не заметит, прогнал его на некоторое расстояние в горы.

Когда огоньки в окнах лачуг жителей Ойхалии скрылись вдали, Автолик остановился, принял свой первоначальный облик и легонько свистнул.

Коровы, овцы и молодой человек пропали в один миг, как будто их и не было.

Эврит обвиняет Геракла

Кусок застрял в горле у Эврита, когда, сидя за утренней трапезой, он услышал громкий шум из-за плотно прикрытых дверей. Вдруг двери распахнулись и в зал почти вбежал бледный Халит.

Царь страшно не любил, когда его беспокоили во время еды, поэтому он сердито закричал:

Ну что еще такое, Халит? Что за переполох во дворце? Клянусь Зевсом, я прикажу заковать тебя в цепи и отдать на галеры!

О царь! — вскричал распорядитель и бухнулся на колени. — Не гневайся на меня! Там внизу — старик, твой пастух. Он уверяет, что сегодня ночью Геракл украл твои стада!

У Эврита отвисла челюсть.

Что? Этот мелкий негодяй, это бывший раб решил напакостить мне?

Царь вскочил с места и в большом возбуждении зашагал по залу. «Он решил отомстить! — подумал Эврит. — Однако, скот не иголка, он не сможет его спрятать, и, вообще, далеко со стадом он не уйдет! Клянусь небом, я разыщу мерзавца и опозорю перед всем миром!»

Халит ждал вспышки царского гнева, однако, ее не последовало.

Приведи сюда старика! — хмуро распорядился Эврит.

Халит проворно поднялся с колен и скрылся за дверью. Через мгновение он вернулся. Вместе с ним в зал вошли двое стражников, которые втащили трясущегося от страха пастуха и бросили его на пол.

Эврит смерил скорчившуюся фигурку презрительным взглядом.

Рассказывай! — коротко приказал он.

Я мирно сидел у костра, никого не трогал, — начал старик дрожащим голосом. — Как вдруг ко мне подошел Геракл…

Старик запнулся.

Ты знаешь, что тебя ждет? — грозно спросил пастуха Эврит.

Знаю, — прошептал пастух. — Однако, о справедливый царь, дай мне докончить свой рассказ…

Продолжай, — махнул рукой Эврит.

Я ни за что бы не отдал животных, — проговорил старик, — и дрался бы с Гераклом до последнего вздоха! Но этой горе мускулов ничего не стоило одолеть меня! Он просто связал меня и отбросил в сторону!

Эврита рассердило пустое бахвальство старика.

Ты бы сражался с Гераклом? Что ты несешь, старик! Тебе просто надо было поднять шум!

Я не мог, — чуть не плача, оправдывался пастух, — уж очень неожиданно подскочил он ко мне и зажал рот! Геракл схватил меня за руки, связал их за спиной…

Ты хотя бы посмотрел, куда он погнал стада? — зловещим тоном спросил Эврит.

Геракл завязал мне глаза! — пожаловался пастух. — И я потому ничего не видел!

Так, — сказал царь. — Так! — повторил он погромче.

Старик пастух и распорядитель с ужасом ждали, что последует за этим.

Ты совершил ошибку старик! — произнес Эврит. — Ты совершил самую крупную и страшную ошибку во всей твоей глупой жизни!

Царь повернулся к Халиту.

Он заслуживает смерти! — вскричал Эврит и ткнул пальцем в старика. — Казнить его!