Геракл

Повеление царя удивило Геракла. Но еще больше возмутила героя трусость Эриманфских крестьян.

Видно, совсем они обленились, раз не могут справиться с таким простым делом! — размышлял Геракл по дороге.

Солнце куталось в туманную дымку. Тревожно перекликались птицы, чуть не касаясь лица Геракла. День предвещал непогоду.

Геракл решил свернуть с дороги, укрывшись в лесу на время дождя. Лесная дорога, широкая и хорошо утоптанная, вела меж гладких стволов старых деревьев, высоко вознесших пушистые кроны. Заглядевшись, Геракл споткнулся о выступавший из почвы корень могучего дуба и растянулся во весь рост.

Тут же послышался смех, сопровождаемый перестуком копыт.

Всадники? — удивился герой, не ожидавший кого- либо встретить.

Поднялся на ноги и огляделся. Тотчас из молодой поросли выступило странное существо с туловищем коня, но с торсом и головой человека.

Кентавры! — мелькнула догадка: Геракл не раз слышал о злобном нраве и жестокости людей-коней. Но небольшого роста кентавр глядел на незнакомца с улыбкой, не внушавшей недоверия и опасений.

Кентавр, скучавший по случаю отлучки сородичей, пригласил Геракла разделить с ним трапезу и ночлег.

Ветер крепчал, переходя в бурю. Вихрь пронесся по лесу, ломая сучья и выдирая с корнями небольшие деревья. Редкие тяжелые капли темными пятнами упали на устланную хвоей почву. Нарастал ливень, сменившийся градом.

Кентавр в нетерпеливом ожидании ответа перебирал ногами, собираясь умчаться.

Вопреки поверьям, кентавры — вольное племя, не были ни злобны, ни жестоки. Лишь легкомысленны и беззаботны, как дети. Привыкшие свою жизнь соизмерять со стремительным полетом табуна по степи, той же горячности и страсти кентавры ожидали и от остальной части человечества. Но люди тяжелы на подъем, им трудно оторвать седалище с мягкой циновки. Где им понять, как пахнет полынь в полнолунье, как серебрятся поникшие травы, покрытые росою перед рассветом? И горло сжимает тоска вперемежку с восторгом, когда впереди заманчиво тлеет костер, а ты мчишься, раскрывшись ветру, и встречный поток теребит твои волосы и осушает слезы восторга, когда ты, едва касаясь земли, паришь, слыша рядом перестук ног сородичей?

Кентавр уже совсем повернулся, когда Геракл решился принять приглашение. Кентавр провел героя неприметной лесной тропой. Вначале деревья по-прежнему стройными свечами взмывали в небо. Потом кроны сплелись, наклонились над самой головой. Геракл пригнулся, шествуя следом за новым знакомцем. Глаза, после света, не различали смутных очертаний помещения. Но, попривыкнув, Геракл понял, что они находятся в горной пещере.

Очаг посередине и брошенные на песок циновки говорили о людском жилье.

Кентавр засуетился, готовя угощение гостю. Зачерствелая лепешка, кумыс да пару горстей орехов голод чуть приглушили. Кентавр, смущаясь за скудную трапезу, предложил гостю горсть красных ягод с глянцевыми боками, похожими на бочонок с воткнутым в горлышко пучком сухой травы.

Геракл, держа ягоды на вытянутой ладони заколебался. Между тем его новый приятель, с набитым ртом, яростно жестикулировал, пожирая плоды и приглашая Геракла разделить удовольствие.

Герой раскусил один плод: тотчас маленькие волосатые семечки с царапучими хвостиками впились в язык и небо. Геракл, сморщившись, выплюнул подношение. Ладонью левой руки ударил под правую — ягоды разлетелись по всей пещере.

Что за мерзость ты мне подсунул? — возмутился Геракл.

Кентавр, казалось, был удивлен, рассматривая свое любимое лакомство, но, хоть и мыслил кентавр по-человечески, желудок-то у него был конский и мог переварить любую гадость, будь то горькая ягода или сопревший пук травы, долго пролежавший в сырости.

Геракл тогда развязал котомку — брюхо по-прежнему просило пощады, и, разделив по-братски кусок оленины, угостил кентавра. Человек-лошадь хлеб взял, а мясо, попробовав на язык, вернул. Геракл лишь пожал плечами — кентавры, как и любая лошадь, были вегетарианцами и на дух не переносили запаха мясной пищи.

Пока Геракл насыщался мясом, а кентавр бережно перекатывал во рту кусочки хлеба, герой успел приглядеться к новому знакомцу. Судя по лицу, кентавр был молод. Темные каштановые волосы обрамляли высокий и чистый лоб. Серые глаза с редко встречающимся у людей оттенком, были, как отражение облаков в озерной воде: все мысли и перемены настроений отражались в черном омуте зрачков. Нос, пожалуй, коротковатый, и подбородок, украшенный редким легким пухом, как бывает у юношей, подтверждали первоначальную догадку — яе все кентавры были те, о которых рассказывали непослушным младенцам на ночь. По крайней мере, в облике задумавшегося кентавра ничего ужасающего и кровожадного.

Скажи, — осмелился Геракл, — зачем твое племя нападает на мирных жителей? Для чего вы пугаете округу, сея разрушение и гибель людям и животным?

Ответом был прямой взгляд серых глаз.