Герман Геринг. Железный маршал

В такой обстановке довольно опасно было начинать политическую интригу с участием рейхсмаршала. Но Шпеер и Геббельс рискнули. Они вместе с Герингом решили, что Совет по обороне рейха с включением туда Шпеера и Геббельса может стать реальной альтернативой «коллегии трех», если придать ему дееспособный аппарат.

В качестве предлога для реформы Совета они решили использовать промахи ставленника Бормана Заукеля. Последний, как специальный уполномоченный, отвечал за поставку в рейх рабочей силы с оккупированных территорий и из союзных стран, однако явно не справлялся со своей задачей. Шпеер уличил его в намеренном завышении численности иностранных рабочих.

12 апреля 1943 года Геринг созвал совещание, на котором собирался поставить вопрос о необходимости создания нового аппарата по мобилизации трудовых ресурсов, параллельного ведомству Заукеля. Это должно было стать первым шагом по восстановлению аппарата Совета по обороне рейха. Однако Геринг и его союзники потерпели крах с самого начала. Геббельс испугался гнева Гитлера и на совещание не приехал, сославшись на почечные колики. Без него Геринг не рискнул выступить против Заукеля и обрушился на… своего заместителя Мильха за то, что тот, дескать, саботирует усилия Заукеля. Борман и Гиммлер, также присутствовавшие на совещании, торжествовали победу. Геринг был уже не боец, перечить Гитлеру боялся, а храбрился только за рюмкой коньяка в кругу своих временных союзников. Впрочем, им рейхсмаршал тоже не доверял. Может быть, в этом и заключалась истинная причина отказа Геринга от попытки создать противовес Борману и Ламмерсу.

Отмечу, что существуют и противоположные свидетельства об отношениях Гитлера и Геринга в период после сталинградской катастрофы. По словам камердинера Гитлера Линге и его личного адъютанта фюрера Гюнше, в эту пору Гитлер стал все более отдаляться от генералов и «Геринг не преминул воспользоваться этим состоянием Гитлера и стал каждый день бывать у него. В этом проявилась тактика Геринга, стремившегося занять особое положение при Гитлере. Гитлер, со своей стороны, чуждаясь генералов, стал искать сближения с Герингом».

В тот же день, 12 апреля 1943 года, Геббельс записал в дневнике:

«Геринг прекрасно понимает, что нас ждет, если мы проявим хоть малейшую слабость в этой войне. Мы сделали с евреями такое, что обратной дороги нет. Это даже к лучшему. Те люди и движения, которые уже сожгли за собой все мосты, сражаются с гораздо большим ожесточением, чем те, у кого еще есть пути к отступлению».

Рейхсмаршал сознавал, что весной 43-го Германии отступать уже было некуда. Но, в отличие от фанатика Геббельса, понимал он и то, что победы Германии не одержать, а ничьей быть не может. Поэтому предпочитал пить «чашу жизни» в Каринхалле — чтобы перед смертью было что вспомнить.

В 1943 году люфтваффе уже не господствовали в воздухе ни на одном театре боевых действий, но им все же удалось осуществить несколько успешных акций. Так, в июне 1943 года, в рамках подготовки к операции «Цитадель» (наступления на Курск), две группы бомбардировщиков «Хе-111» совершили налет на Горьковский танковый завод, который находился на пределе их радиуса действия. Ориентируясь на излучину Волги, они нанесли довольно точный удар, разрушив основные цеха завода и уничтожив около 800 танков. Однако для Советского Союза это был лишь булавочный укол. Количество уничтоженных танков было равно их выпуску в течение 12 дней, а организовать такие удары в массовом порядке люфтваффе оказались не в состоянии.

Вскоре после краха операции «Цитадель» Гитлер собрал в ставке ведущих германских промышленников. Приехал и Геринг, который перед этим охотился в Каринхалле. По свидетельству Понше, «страдания и ужасные потери немецкой армии на Восточном фронте его мало беспокоили. Он привез с собой охотничью добычу и крепкое пиво, которое специально варилось для него».

Возмущение высокопоставленных офицеров и генералов ОКХ вызывало и то, что им приходилось ездить в ставку в одном старом штабном вагоне, тогда как Геринг пользовался персональным поездом с роскошными салон-вагонами.

За обедом после совещания Геринг зачитал Гитлеру письмо, полученное от Шахта, основные позиции которого рейхсмаршал разделял. Шахт писал, что в кругу промышленников положение на Восточном фронте считают опасной угрозой для Германии и что в данной обстановке необходимо искать мира с западными державами. Шахт намекал: по данным частных источников, такие переговоры могли бы привести к успешным результатам. Письмо Шахта вывело Гитлера из себя.