Герман Геринг. Железный маршал

«Мои отношения с Гитлером были в последнее время напряженными. Не могли он назначить своим преемником Бормана? Борман — мой смертельный враг. Он только и ждет удобного момента, чтобы расправиться со мной. Если я начну действовать, он назовет меня предателем; если же я буду бездействовать, обвинит меня в слабости в час испытаний!»

Затем Геринг достал из сейфа текст закона о преемственности, исправленный Гитлером после полета Гесса, и прочел вслух:

«Если я окажусь скован в свободе действий или если я стану недееспособным в других отношениях, рейхсмаршал Геринг должен стать моим представителем или преемником во всех делах государства, партии и вермахта».

Геринг вызвал начальника канцелярии рейхсканцлера Ганса-Генриха Ламмерса (из всего триумвирата Кейтель — Борман — Ламмерс он отделался сравнительно легко, получив всего 20 лет тюрьмы, из которых отсидел семь). Тот подтвердил, что декрет от 29 июня 1941 года остается в силе. Никакой новой публикации не требуется, так как другого декрета от Гитлера на этот счет не поступало. Если бы такой декрет существовал, он, Ламмерс, непременно знал бы об этом, поскольку без него изменить декрет законным образом не представляется возможным.

И рейхсмаршал наконец решился. Слишком уж он боялся того, что фюрер в последний момент передаст власть не ему, а Борману. Во второй половине дня 23 апреля Геринг направил телеграмму Гитлеру:

«Мой фюрер! Ввиду вашего решения оставаться в крепости Берлин, согласны ли вы, чтобы я немедленно принял на себя общее руководство рейхом при полной свободе действий внутри страны и за ее пределами в качестве вашего заместителя в соответствии с декретом от 29 июня 1941 года? Если сегодня до 10 часов вечера не последует ответа, то я буду считать само собой разумеющимся, что вы утратили свободу действий и что возникли условия для вступления в силу вашего указа. Я буду действовать в высших интересах рейха и германского народа. Вы знаете, какие чувства я питаю к вам в этот самый тяжкий час моей жизни. Мне не хватает слов, чтобы выразить их. Храни вас Бог, и успехов вам, несмотря ни на что! Верный вам Герман Геринг».

Геринг отправил телеграммы Риббентропу, Геббельсу и Кейтелю. Он просил главу МИДа немедленно вылететь к нему в Берхтесгаден, если до полуночи 23 апреля тот не получит каких-либо указаний от Гитлера или от него самого.

Телеграмма Геринга подействовала подобно холодному душу. По воспоминаниям Шпеера, Гитлер был взбешен, когда получил ее, закричав будто бы:

— Я давно уже знаю, что Геринг погряз в разврате, опустился и стал наркоманом!

Борман же заявил:

— Его надо расстрелять!

— Нет, — возразил Гитлер, — я пока лишу его всех должностей и права быть моим преемником.

Фон Белов вспоминал: