Герман Геринг. Железный маршал

«Рейхспрезидент настоятельно призвал г-на Гитлера вести себя по-рыцарски с другими партиями, не разделяющими национал-социалистические взгляды, и помнить о своей ответственности перед страной и народом».

Гитлер, Геринг и другие лидеры НСДАП сразу же стали обсуждать «наш ответ Гинденбургу». Рем предлагал с помощью десятков тысяч штурмовиков, собранных в Берлине, захватить правительственные здания. В случае неудачи он рассчитывал собрать штурмовые отряды по всей Германии, подкрепить их несколькими десятками тысяч бойцов СС и миллионом предварительно вооруженных членов НСДАП призывного возраста. Кроме того, Рем надеялся на то, что нацистские земельные правительства, которым подчинялась местная полиция, смогут выделить в помощь восстанию значительные полицейские силы.

Однако Гитлер и Геринг отвергли план вооруженного захвата власти, хотя на этот раз шансы на успех путча были очень велики. Приход к власти нацистов путем вооруженного насилия почти наверняка спровоцировал бы гражданскую войну. Против правительства Гитлера в Берлине могли восстать земли, где у власти находились его противники. К тому же в гражданскую войну могли вмешаться страны Антанты, те же Франция или Польша. Главное же, если бы Гитлер утвердился у власти в результате гражданской войны, германская нация оказалась бы основательно расколота и гораздо труднее было бы объединить ее для последующей новой мировой войны, без которой цели нацистов представлялись недостижимыми.

Гитлер и Геринг пустили в ход все свое ораторское искусство, чтобы убедить соратников, особенно рвавшегося в бой Рема, отказаться от насилия и продолжить борьбу в стенах рейхстага.

После этого совещания Геббельс записал в дневнике:

«Среди партийных товарищей царит полная безнадежность».

Геринг отбыл из Берлина в Веймар. Он сохранил бодрость духа и веру в победу и был готов к дальнейшим политическим интригам, чтобы обеспечить Гитлеру кресло канцлера.

К тому времени Геринга уже посетила новая любовь.

Его избранница Эмма Иоганна Хенни Зоннеман родилась 24 марта 1893 или 1894 года в Гамбурге, в семье владельца шоколадной фабрики. После учебы в актерской школе Эмми появилась на сцене немецкого национального театра в Веймаре в амплуа юной романтической героини, будь то Гретхен в «Фаусте» или королева в «Дон Карлосе». Потом она освоила роли искушенных светских дам, но эти роли удавались ей хуже. Эмми вышла замуж за актера из Штутгарта, но вскоре они расстались.

Впервые Эмми увидела Геринга в 1931 году, в последние месяцы жизни Карин, но тогда никакого чувства между ними еще не возникло. Их встреча произошла в поместье баронессы фон Штейн близ Кохберга. Актеры репетировали пьесу, написанную баронессой, и давали представление для местной публики. Эмма вспоминала:

«Германа представили мне поздно вечером после окончания спектакля. Тогда он не произвел на меня глубокого впечатления. Зато я буквально пленилась его женой. Несмотря на явное нездоровье, она была очаровательна. Мне хотелось поговорить с ней, но пришлось вернуться на сцену. Необходимо было повторить спектакль, так как зал замка вмещал только 40 человек».

Весной 1932 года в Веймар в ходе предвыборной кампании приехал Гитлер в сопровождении Геринга и Геббельса. На вечере в театре Эмми, игравшая в пьесе Лессинга «Мина фон Барнхельм», была представлена Гитлеру, и он заверил ее, что после победы нацистов немецкий театр переживет подлинное возрождение. Эмми про себя только усмехнулась: она была уверена, что с театром и так все в порядке. Через пару дней Эмми вместе со своей подругой Ирмой встретили в «Кайзеркафе» Геринга с Пили Кёрнером. Эмми увидела знакомое лицо, но не помнила, как точно звали высокопоставленного нациста, когда-то представленного ей, и спросила у подруги:

— Ирма, это кто, Геринг или Геббельс?

— Геринг; — подсказала Ирма. — Ты с ним встречалась в Кохберге.

Тут Гёринг подошел к ним и предложил прогуляться вчетвером. Два часа они бродили по Веймару, зашли в парк Бельведер.

«Впервые в жизни, — признавалась потом Эмми, — я забыла о театре. Я слушала Германа Геринга с нескрываемым удовольствием. Он говорил о своей недавно умершей жене с непритворной любовью и печалью. Сам он все больше нравился мне».