Герман Геринг. Железный маршал

Стоит заметить также, что аэрофотоснимки Освенцима, сделанные американцами в 1944 году, ни разу не зафиксировали дым из печей крематориев. Это обстоятельство может свидетельствовать о том, что счет жертв Освенцима скорее идет на сотни тысяч, чем на миллионы.

Хотя нельзя с уверенностью утверждать, использовались ли газовые камеры для уничтожения евреев или нет, любой из ответов на этот вопрос не меняет сути холокоста как тягчайшего преступления против человечности и одного из самых страшных примеров геноцида в истории. Неважно, как именно убивали евреев. Важно, что около 6 миллионов человек были убиты только из-за их национальной принадлежности.

Когда дело дошло до «окончательного решения», Геринг неоднократно спасал из концлагерей своих знакомых евреев и друзей Эмми, особенно из числа актеров, хотя и ворчал всякий раз:

«Ты стравливаешь меня с Гиммлером!»

Об этом существуют показания, подтвержденные присягой, в том числе и прозвучавшие на Нюрнбергском процессе.

Никакого неразрешимого противоречия в этих фактах нет. Геринг вполне разделял позицию Гитлера о необходимости физического искоренения еврейского народа, оттого и подписал в 1941 году приказ Гейдриху о претворении в жизнь «окончательного решения». Но сам Геринг был по природе человеком не злым, и потому готов был выручить из беды и отправить за границу лично ему симпатичных евреев, а также тех, за кого просили жена, родные и друзья. Может быть, именно просьбы Геринга навели Гиммлера на мысль, высказанную им в печально знаменитой речи перед высшими чинами СС в ноябре 1943 года в Познани. Тогда рейхсфюрер говорил, что к нему подходят и просят за своего, «хорошего» еврея, но что если таких просителей будет слишком много, то не будет никакого «окончательного решения». Буквально это звучало так:

«Между собой мы будем говорить совершенно откровенно, но публично никогда не станем упоминать об этом… Я сейчас имею в виду эвакуацию евреев, истребление еврейского народа. «Еврейский народ будет истреблен, — утверждает каждый член нашей партии, — и это вполне понятно, ибо об искоренении евреев, об истреблении их записано в нашей программе. Мы делаем это». И вот они приходят — восемьдесят миллионов честных немцев, и у каждого есть свой порядочный еврей. Конечно, все другие — свиньи, но данный еврей — первосортный. Ни один из тех, кто так говорит, не видел и не переживал этого. Большинство из вас знает, что такое сто трупов, лежащих рядом, или пятьсот или тысяча лежащих трупов. Выдержать такое до конца и при этом, за исключением отдельных случаев проявления человеческой слабости, остаться порядочными людьми — вот что закаляло нас. Это славная страница нашей истории, которая не написана и никогда не будет написана».

* * *

Еще в 1938 году, по свидетельству фон Белова, «зенитная артиллерия и постройка бомбоубежищ стояли у Геринга на втором месте по сравнению с самолетостроением. Но Гитлер требовал, чтобы им уделялось такое же внимание, хотя Геринг постоянно старался убедить его, что истребители — это наилучшая оборона от налетов вражеской авиации. Когда в 1943–1945 годах германская противовоздушная оборона оказалась несостоятельной, фюрер, указывая на свои директивы, изданные еще 1938 году, бросал Герингу и люфтваффе тяжкие обвинения. Он предвидел то, что отрицали специалисты.

В 1943 году исход войны был уже решен, и Геринг, очевидно, это понимал. Никакие меры по совершенствованию люфтваффе уже не могли помочь Германии устоять против сил ее противников. А потому Геринг решил испить чашу жизни до дна и все больше времени уделял чревоугодию и другим развлечениям».