Герман Геринг

Геринг испытывал смутное беспокойство, чувствуя какую-то неясность во всей этой истории, и его дурные предчувствия усилились, когда ночью на одной из станций его разбудил адъютант и указал на большой пожару полыхавший в городе. Они ничего не поняли и только рано утром, прибыв в Берлин и проезжая по улицам, усыпанным битым стеклом, узнали, в чем дело: в Германии произошли еврейские погромы как месть за убийство советника германского посольства. Позже Геринг рассказывал об этом так:

«Я пришел в бешенство, когда понял, кто за всем этим стоит, и, поехав к доктору Геббельсу, высказал ему, не выбирая выражений, все, что я о нем думал. Я сказал ему, в присутствии его подчиненных, что для меня этот погром — все равно что плевок в лицо. Геббельс поспешил к фюреру и рассказал ему за завтраком о нашей ссоре — попросту наябедничал! После обеда фюрер попросил меня приехать, он попытался помирить меня с Геббельсом, который находился у него. Он поступал так всегда, когда случались ссоры между его подчиненными, но в этот раз он принял сторону Геббельса и назначил его, вопреки всем правилам, участником совещания, посвященного экономическому положению евреев в Германии. Это меня возмутило, потому что только я отвечал за эту область, как уполномоченный по четырехлетнему плану. Потом, когда мы остались одни, фюрер сказал мне: «Советую вам быть поосторожнее! Люди не должны знать о ваших сентиментальных симпатиях к евреям!»

В ту ночь во многих городах Германии были устроены жестокие погромы и избиения евреев. Геббельс произнес подстрекательскую речь, обвинив евреев в смерти фон Рата, и разъяренные эсэсовцы ринулись громить дома и магазины, поджигая синагоги, калеча и убивая людей. Тысячи евреев были согнаны в концлагеря, несколько десятков человек было убито. Осколки стекла устилали сплошным ковром весь центр Берлина, заставив сокрушаться бережливых и аккуратных немцев: ведь убыток только от разбитых витрин составил 5 млн марок! Раздосадованный Геринг выговаривал Геббельсу и Гейдриху: «От вас так и жди убытков! Где я теперь возьму столько валюты?! Ведь это дорогое зеркальное стекло, и его придется покупать за границей! Лучше бы вы убили еще сотню евреев, но не трогали бы эти витрины!» Когда он приехал домой, Эмми попросила его заступиться за нескольких знакомых евреев; она поступала так уже не раз, к большому неудовольствию Гиммлера, возмущавшегося ее «неарийским» поведением. Геринг был не против того, чтобы помочь хорошим людям, но ставить себя под удар, да еще после замечания фюрера — это уж увольте!

Погром 9 ноября 1938 г. вошел в историю Германии под названием «Хрустальная ночь» («Рейхскристаллнахт»). Это красивое название (вполне в духе романтической немецкой поэзии) отразило яркий образ, запечатлевшийся в сознании современников: «сугробы» битого «хрустального» стекла на улицах Берлина. Остальное: кровь и вопли жертв и ужас свидетелей, дрожавших без сна в своих домах, — осталось «за кадром», поскольку человеческая память отказывается хранить такие картины — наверное, в силу действия инстинкта самосохранения, свойственного людям. С другой стороны, кровь и трупы — обычное дело в наше время, они уже примелькались. Подумаешь, погибло 36 человек! Вот перебить витрин на 5 млн марок — это действительно впечатляет!

Но кто же все-таки был главным вдохновителем погрома? То, что Геббельс принял в событиях «Хрустальной ночи» самое горячее участие, было очевидно. Ну а фюрер? Ведь он давно вынашивал планы «окончательного решения» еврейского вопроса; неужели в этот раз он остался в стороне? Адъютант Гитлера фон Бюлов пишет, что фюрер, узнав о беспорядках, сначала рассердился (его гнев казался искренним), а потом, поговорив по телефону с Геббельсом, успокоился и больше ни о чем не спрашивал. Многие именно Гитлера обвиняли в происшедшем, и он знал это, но не считал нужным оправдываться. Для многих было ясно, что организатором был Геббельс. Его ненависть к евреям была известна, но главное, чего он добился своей «акцией», был подрыв позиций «проеврейски настроенного» Геринга, своего главного соперника в окружении Гитлера.

Было ясно также, что преследования евреев на этом не закончатся. 12 ноября 1938 г. в здании министерства авиации состоялось совещание, созванное Гитлером, решавшее дальнейшую судьбу германских евреев. Геббельс предложил не разрешать евреям ездить в одном купе с немцами, сказав: «До сих пор считается допустимым, что евреи ездят в поездах вместе с немцами, занимая спальные места в одном купе. Нужно, чтобы министерство железных дорог выпустило правила, по которым евреям отводилось бы в вагоне особое купе, которое они могут занимать лишь в том случае, если все немцы обеспечены местами. Евреи не имеют права сидеть, если не хватает мест немцам, и они не должны находиться в одном купе с немцами, а должны стоять в коридоре. Надо также запретить евреям ходить на прогулку в те леса, где гуляют немцы, а то они ходят, например, в Грюневальд целыми толпами и устраивают там провокации!»