Германия на заре фашизма

И Шлейхер приступил к разработке плана по формированию правительства, которое отвечало бы всем его требованиям. Он очень хотел, чтобы в новом правительстве участвовала хотя бы часть Немецкой национальной партии. Поскольку сотрудничество с непримиримым Гугенбергом не представлялось возможным, он подтолкнул партийных диссидентов подвергнуть сомнению лидерство Гугенберга. В дополнение к этой группе, которую возглавил депутат рейхстага Готфрид Тревиранус, Шлейхер надеялся привлечь внимание немецкой народной партии, «Центра» и демократов. Подходящим человеком для того, чтобы возглавить правительство, ему представлялся Брюнинг. Лидер центристов произвел на Шлейхера большое впечатление, как способный финансовый эксперт и безупречно честный человек. Ветеран, имевший внушительный военный послужной список, и участник борьбы со спартаковцами в 1918–1919 годах, Брюнинг пользовался уважением «национальных» кругов и, вероятнее всего, показался бы приемлемым и Гинденбургу. Брюнинг считал военную службу самым захватывающим периодом своей спокойной, лишенной острых впечатлений жизни и сохранил интерес к военным делам. Он не единожды приходил на помощь рейхсверу, когда рейхстаг собирался урезать ассигнования, поэтому можно было ожидать, что, став канцлером, он будет благожелательно относиться к особым нуждам армии. Социал – демократы тоже не должны иметь возражений против кандидатуры Брюнинга, потому что он был долго связан с католическим трудовым движением.

Но когда Шлейхер связался с Брюнингом, тот с ходу отверг все мысли о замене Мюллера. Он заявил, что обращаться следует к Гугенбергу – лидеру «(оппозиции», но переход к новому правительству следует отложить до тех пор, пока не будут выведены войска из Рейнской области. На возражение, что Гугенберг не пойдет на сотрудничество, Брюнинг предложил, чтобы Мюллер остался на месте.

Гинденбург считал само собой разумеющимся, что канцлер, опирающийся на его особое доверие, должен быть хорошо знаком ему лично. Он думал о таких кандидатурах, как его старый товарищ по оружию генерал фон Гальвиц, или бранденбургский помещик граф фон Арним – Бойценбург, или даже, возможно, сам Шлейхер. Если это должен быть лидер политической партии, президент предпочел бы умеренного националиста или представителя правого крыла народной партии. Он подумывал и о кабинете, который бы поддерживали все несоциалистические партии. Его самой большой заботой было обеспечить поддержку Немецкой национальной партии, потому что без нее правительство не будет иметь большинства в рейхстаге. Гугенберг, когда к нему обратились, был уклончив, и, к величайшему разочарованию президента, даже Вестарп сомневался, поддержат ли немецкие националисты такое правительство. Если бы это оказалось правдой, Гинденбург хотел бы продолжать работать с социал – демократами. Создавалось впечатление, что он пока еще не был готов обратиться к чрезвычайным полномочиям статьи 48 или распустить рейхстаг.

На протяжении следующих недель, в разгар кампании против принятия плана Юнга, он подвергся сильному давлению со стороны множества лиц, требующих, чтобы он отмежевался от правительства Мюллера. Хотя Гинденбург чувствовал себя глубоко несчастным, он не сдался. Когда Арним – Бойценбург потребовал, чтобы президент отверг план Юнга и польское соглашение и заменил правительство Мюллера другим, состоящим только из правых, Гинденбург грустно заметил на полях одного из писем: «(Правые снова покидают меня, как уже дважды ранее». А когда Ольденбург – Янушау предложил, чтобы президент ушел в отставку или не подписывал законы, тот ответил: «Что случится, когда я уйду? Если я останусь, позвольте мне делать то, что я считаю правильным».

Не имея возможности обеспечить поддержку Немецкой национальной партии нового правительства, президент продолжал работать с Мюллером. Приняв такое решение, он проявил удивительную активность, помогая правительству завершить свою финансовую программу. Когда народная партия начала протестовать против предлагаемого чрезвычайного налога, Гинденбург вмешался и в личной беседе с Шольцем потребовал, чтобы тот согласился на эту меру. В критической ситуации, сказал он, те, кто имеют хорошую работу, должны прийти на помощь безработным, но народная партия отказалась подчиниться, и президент подвергся яростным нападкам правых газет за помощь трудовым союзам в установлении диктатуры под парламентским прикрытием.