ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

На следующее утро Гинденбург встретился с двумя представителями партии «Центра». Монсеньор Каас намекнул на создание правительства правых: нацистов и немецких националистов, наконец, следует заставить взять на себя груз ответственности. И всё же, хотя они должны, в конце концов, осознать проблемы Германии, «Центр» в рейхстаге будет против такого правительства. Получив информацию о планах Гинденбурга сформировать президентский кабинет без нацистов, Каас решил, что партия «Центра» займёт выжидательную позицию. Ни один из центристов в кабинет не войдёт, а значит, и участие Брюнинга в новом правительстве обсуждению не подлежало.

За лидерами «Центра» последовали два представителя Немецкой национальной партии. Они выразили готовность партии сотрудничать с правительством правых. Гугенберг, памятуя о своём разочаровании в отношении Гитлера, сомневался, что Гитлер будет поддерживать такое правительство долгое время. Затем последовали переговоры с представителями мелких партий, в результате которых также не было сформулировано никаких новых конкретных предложений. Вестарп, говоря от имени консерваторов, снова напомнил Гинденбургу о том, что выбранный им курс является чрезвычайно рискованным. Не только социал-демократы, которых Брюнинг держал в узде, займут более радикальную позицию – новые выборы ликвидируют около сотни депутатов от небольших умеренных партий, которые составляли своеобразный буфер между правыми и левыми. Маловероятно, что новое правительство справится со своими обязанностями лучше, чем правительство Брюнинга, наоборот, оно будет значительно слабее, потому что его дееспособность будет зависеть от неопределённых настроений нацистов. Чтобы обеспечить их более или менее продолжительную поддержку, Брюнинг порекомендовал пригласить их в состав правительства.

Мейснер отмахнулся от предостережений Вестарпа, но Гинденбург слушал очень внимательно и одобрительно кивал. Когда его старый друг, всегда пользовавшийся доверием, ушёл, маршал отбросил привычную сдержанность. Он признался, что находится в ужасном положении. Кого следует назначить канцлером? У Вестарпа сложилось впечатление, что маршал обращается к нему в слабой надежде, что ему подскажут свежее решение, но граф хранил молчание. Он не мог предложить назначить канцлером себя, потому что знал, что его кандидатура была рассмотрена и, очевидно, отвергнута. Да и любое предложение, как писал он позже, ничего не могло изменить: всё уже было решено.

Консультации с партийными лидерами не дали никаких результатов, потому что те не хотели или не могли предложить разумную альтернативу планам Шлейхера. Социал-демократы тревожились относительно прав рейхстага, но они не оспаривали права президента выбирать для себя советников по вопросу формирования нового правительства Они понимали своё бессилие и открыто признавали это. «Ауфхойзер предложил принять новую программу действий. Тарнов сделал ряд нелицеприятных комментариев относительно экономической ситуации. Так мы некоторое время жонглировали словами. Никаких решений не было принято, потому что нам больше нечего было сказать. Единственным результатом стало принятие прокламации против нового правительства, которую партийные лидеры должны были опубликовать на следующий день». Для партии «Центра» фатализм был менее характерен, чем для социал-демократов, но она также не могла предложить приемлемого решения. Каас только подчеркнул в своей беседе с президентом, что настало время для сдвига вправо; «промежуточные решения» теперь были невозможны. Гугенберг приветствовал планы президента, а Гитлер пока ещё не был готов продемонстрировать своё истинное лицо. Представляется важным, что даже центристы и социалисты ничего не спрашивали о политике нового правительства. Вопросы, по существу, играли во время этого кризиса даже меньшую роль, чем при назначении Брюнинга. Имело значение только одно: дать «другим» принять на себя правительственную ответственность в надежде, что последствия будут не слишком разрушительными.