ГЕРМАНИЯ НА ЗАРЕ ФАШИЗМА

Ни одна из сторон не была заинтересована в придании этого факта огласке, и пропагандистская машина Геббельса распространила информацию о том, что стороны пришли к долгосрочному соглашению относительно будущего правительства нацистов и консерваторов. Распространился слух, что речь идёт о замене кабинета Шлейхера правительством, сформированным из харцбургских групп под руководством национал-социалистов. Папен станет министром иностранных дел. Ведя такую войну на истощение, Геббельс надеялся измотать ненавистного ему Папена.

Прежде чем Папен и Гитлер расстались, хозяин дома Иоахим фон Риббентроп высказал предположение, что может оказаться полезной встреча Гитлера с Оскаром фон Гинденбургом. Было известно, что из всех отцовских советников Оскар был самым ярым противником назначения Гитлера. Если удастся преодолеть его сопротивление, «старый джентльмен» тоже вполне может передумать.

Следующие несколько дней – с 19 по 21 января – были заполнены переговорами и дискуссиями. Риббентроп связался с Папеном, чтобы организовать воплощение в жизнь своего предложения о встрече Гитлера с Оскаром фон Гинденбургом. Папен обещал переговорить с полковником. Риббентроп выдвинул и ряд новых предложений: столкнувшись с твёрдостью Гинденбурга, Гитлер готов пойти на некоторые уступки. Он будет настаивать на канцлерстве, но готов согласиться с тем, что большинство должностей в кабинете займут не нацисты. Только двое из его соратников по партии войдут в правительство. Один станет министром внутренних дел, а другой специальным представителем вновь созданного департамента авиации, для себя Гитлер также потребовал пост имперского комиссара Пруссии.

Эти уступки были значительно менее щедрыми, чем могло показаться на первый взгляд, В качестве имперского комиссара Пруссии Гитлер получал контроль над прусской полицией, а специальный представитель департамента авиации мог бы начать создание мощных военно-воздушных сил, потенциальные возможности которых были бы довольно велики. Геринг, первый кандидат на этот пост, открыто хвастался, что с их помощью «внесёт беспорядок» в рейхсвер. Министр внутренних дел имел ограниченные возможности, но Гитлер планировал расширить их новыми декретами, как только станет канцлером. Некоторые ловушки, скрытые в этих предложениях, было сложно распознать, но многие из них Папен был просто обязан увидеть. Но, одержимый желанием образовать альянс с Гитлером, он принял предложения нацистов как основу дальнейших переговоров. И поскольку их лидер не соглашался ни на что меньшее, чем пост канцлера, Папен решил, что на это придётся пойти. Если он и советовался с кем-то из друзей или соратников, в его мемуарах об этом ничего не сказано. Очевидно, он считал себя способным провести переговоры от начала до конца собственными силами.

Судя по всему, Папен относился к коалиции с Гитлером как к некоему личному вызову. Он руководствовался не мстительностью, не страхом перед коммунизмом или неприятием парламентаризма. Папен желал достичь успеха и тем самым доказать, что он является истинным государственным деятелем. Там, где все остальные потерпели неудачу, он обязательно достигнет цели. Он вовлечёт Гитлера в правительство и направит усилия и энергию его движения в русло дисциплинированного и конструктивного сотрудничества. Он, Папен, и министры-консерваторы конечно же станут ведущими фигурами в новом кабинете благодаря их богатейшему опыту, чувству ответственности и численному перевесу. Последнее даст им возможность блокировать все безрассудные проекты. Было нечто от дерзкого бесстрашия всадника в том, как Папен преодолевал препятствия, встававшие на его пути. Какие бы сомнения ни владели им относительно пригодности Гитлера на роль канцлера, он их отбросил. Приняв решение, он устремился к цели и уже не мог свернуть с избранного пути.