Германия на заре фашизма

Папен тоже тем утром встал очень рано. Пока Бломберга везли к президенту, он еще раз встретился с Гугенбергом, Зельдте и Дюстербергом. Он очень боялся, что проведенная им гигантская подготовительная работа потерпит в последний момент крах из – за непредсказуемого поведения Гугенберга. Папен знал, насколько сильна в лагере немецких националистов оппозиция правительству под руководством Гитлера (только этим утром Дюстерберг и Шмидт – Ганновер просили Зельдте не входить в такое правительство), и знал о состоявшемся накануне обращении к президенту консерваторов. Не было для Папена тайной и то, что Гитлер и Гугенберг так и не достигли соглашения относительно новых выборов. Как он и боялся, Гугенберг снова выдвинул серьезные возражения против кабинета, возглавленного Гитлером. Измотанный Папен взволнованно проговорил: «Если новый кабинет не будет сформирован до 11 часов утра, рейхсвер выступит. Шлейхер и Хаммерштейн установят военную диктатуру». Когда же его спросили, откуда у него такая информация, он в нетерпении воскликнул: «От Гинденбурга – младшего!» Дюстерберг и Шмидт – Ганновер поспешили к Оскару фон Гинденбургу за более подробной информацией, но крайне возбужденный полковник отвечал уклончиво. Слухи о путче упорно продолжали распространяться. Ночью Мейснера подняли с постели, сообщив, что Шлейхер собирается арестовать его и обоих Гинденбургов. Никто не подумал о том, чтобы направить вооруженное формирование в штаб рейхсвера и тем самым помешать восстанию. Трудно поверить, что Папен очень боялся последней отчаянной попытки помешать ему со стороны Шлейхера и Хаммерштейна. Дело в том, что в своих мемуарах он описывает этот эпизод чрезвычайно уклончиво и противоречиво, в результате создается впечатление, что заботила Папена исключительно оппозиция Гугенберга и ничто больше.

Гугенберг, казалось, сменил гнев на милость и в назначенный час присоединился к остальным потенциальным членам нового правительства, собравшимся в кабинете Мейснера. Пока они ожидали приглашения к Гинденбургу, снова был поднят вопрос о новых выборах. Гитлер пожаловался, что его лишили поста рейхскомиссара Пруссии, который по праву должен был принадлежать ему. Взамен этого ему должны быть гарантированы хотя бы новые выборы в рейхстаг. Гугенберг возбужденно возразил, что выборы прошли лишь несколько недель назад, и разгорелся нешуточный спор. Формирование нового правительства опять оказалось под угрозой. Если Гугенберг решит уйти, Гинденбург вполне может отказаться назначить Гитлера канцлером. Почувствовав опасность, Гитлер направился к Гугенбергу и протянул ему руку. «Господин тайный советник, – сказал он, – я торжественно даю вам слово чести, что никогда не расстанусь ни с одним из присутствующих здесь людей, независимо от исхода выборов». На Гугенберга это заверение не произвело впечатления – слишком часто он сталкивался с нарушением обещаний Гитлера. Нельзя сказать, что он выступал против новых выборов из страха перед возможным увольнением. Больше всего он боялся, что в результате выборов нацисты получат большинство, а Гитлер – полную свободу действий.

Встревоженный и проявлявший все большее нетерпение Папен счел опасения Гугенберга необоснованными. Он с ужасом видел, что с таким трудом достигнутое соглашение с Гитлером в очередной раз оказывается под угрозой. Фюрер гневался. К облегчению Папена, Зельдте и три «эксперта», моментально доказав свою бесполезность в качестве «<мер предосторожности», присоединились к фюреру. Но Гугенберг все равно не уступал. В этот момент в дверях появился Мейснер с часами в руке. «Господа, вы опаздываете уже на пять минут. Президент любит пунктуальность». Папен был в отчаянии. «(Господин тайный советник! – воскликнул он. – Неужели вы готовы рисковать национальным единством, которое, наконец, достигнуто после долгих и трудных переговоров?» Гугенберг, знавший, как много поставлено на карту, не сдавался, и яростная перепалка продолжилась.

Мейснер вернулся в кабинет Гинденбурга. Президент был возмущен тем, что его заставляют ждать. «<Пусть они решат, – проворчал он, – хотят они сформировать новое правительство или нет. У них было достаточно времени для дискуссий». Мейснер бегом устремился в свой кабинет, где разгорелась нешуточная ссора. «(Президент требует, чтобы вы не заставляли его ждать, – крикнул он. – Сейчас одиннадцать пятнадцать. Старый джентльмен может уйти в любой момент!»

Последовал новый поток просьб, аргументов и контраргументов. Гитлер пообещал немедленно установить контакты с партией «Центра» и Баварской народной партией, чтобы обеспечить максимально широкую базу для нового правительства. Но Гугенберга, который не доверял обеим партиям, и это не убедило. В конце концов он решил оставить решение за президентом. Возможно, он надеялся, что Гинденбург не захочет снова распускать рейхстаг.