Германия под бомбами союзников. 1939–1945 гг.

Затем, в 14 ч. 00 мин. с аэродрома Ахмер взлетели еще три Ме-262. Но в это время в районе аэродрома появились истребители «Мустанги», летевшие на высоте 5000 метров. Они сопровождали группу бомбардировщиков, возвращавшихся с налета на город Наумбург. Заметив выруливавшие на старт «Мессершмитты», «Мустанги» сразу же спикировали вниз. В результате все три реактивных истребителя были уничтожены пулеметно-пушечным огнем. Двум из трех германских пилотов удалось спастись.

Получив надежное воздушное прикрытие в виде дальних истре бителей, базировавшихся как на английских, так и на французских аэродромах, Бомбардировочное командование рискнуло начать дневные налеты на Германию. Так, 25 октября 199 бомбардировщиков «Галифакс», 32 «Ланкастера» и 12 «Москито» произвели дневной бомбардировочный налет на завод синтетического бензина Меербека в районе Хомберга, не понеся при этом потерь. 1 ноября эти же самолеты совершили повторную бомбардировку завода. Днем 9 и ночью 19 ноября были проведены два массированных налета на завод синтетического бензина Ванне Эйкеля. В ночь на 12 ноября 206 самолетов сбросили 1127 тонн бомб на завод синтетического бензина в Дортмунде. 22 ноября 260 самолетов «Ланкастер», «Галифакс» и «Москито» произвели ночной налет на завод синтетического бензина в Кастроп-Раукселе, а 247 бомбардировщиков разрушали завод синтетического бензина в Штеркраде.

Об одном из таких налетов хорошо рассказано в воспоминаниях пилота «Ланкастера» Майкла Триппа: «Целью была железнодорожная сортировочная станция Кальк в Кёльне, и мы должны были лететь на любимом Дигом “Эй-Эйбле” [имеется в виду бомбардировщик «Ланкастер». – А.Ш.]. Во время взлета я занимал место позади Рея, в то время как он помогал Дигу. Процедура всегда была одной и той же. Диг выравнивает самолет по оси взлетно-посадочной полосы, закрывает свою створку в фонаре кабины, командует: “Гарри, турель налево”, – поднятым большим пальцем дает сигнал немногим зрителям, толпящимся в конце полосы, двигает вперед рычаги дросселей, одновременно нажимая на тормоза, затем медленно отпускает тормоза и, когда самолет катится вперед, начинает обеими ногами двигать педали руля направления, убирает правую руку с дросселей, чтобы захватить штурвал обеими руками, говорит: “О’кей, Рей, дроссели на полную”. Рей двигает рычаги до отказа вперед, Диг легко тянет штурвал на себя, и самолет взлетает. Дроссели на самолете не имели автоматического отключения режима форсажа, обеспечивавшего дополнительную мощность, и следующей командой Дига было: “Тяни назад, Рей”.

В течение этого процесса моей работой было наблюдение за приборной доской бортмеханика, где среди других приборов имелись четыре маленьких, расположенных в ряд индикатора.

Если лампочка в любом из них загоралась красным цветом, это означало, что у бортмеханика есть приблизительно пятнадцать секунд, чтобы переключить бензиновые насосы, прежде чем двигатель заглохнет от нехватки топлива. К моему ужасу, когда мы взлетали, вспыхнула красная лампочка. Я сразу же сказал об этом Рею, но он все еще управлял рычагами дросселей, и, таким образом, я продолжал беспомощно смотреть на лампочку, думая, что в любую секунду один из двигателей встанет, “Эй-Эйбл” резко накренится на одно крыло и мы должны будем пропахать ужасную борозду поперек летного поля. Но в должный момент Рей повернулся и без суеты позаботился о переключении топливных баков.

Опасения, возникшие в ходе взлета, не рассеялись и в течение полета. Это был наш третий полет после возвращения из отпуска и третий полет на самолете-лидере, оснащенном системой слепого бомбометания. Два других полета нельзя было назвать полностью успешными. Когда мы возвращались из первого, дневного рейда на Гельзенкирхен, Джордж внезапно закричал: “Рыбный садок!” Над целью мы были поражены зенитным огнем, и это попадание, должно быть, вызвало короткое замыкание в радарном оборудовании в отсеке Джорджа, известном как “рыбный садок”. Густой синий дым с резким запахом горелого бакелита[60] струился в носовые отсеки, и, чтобы мы не задохнулись, Диг открыл свою створку в фонаре кабины. Поднимавшийся дым был такой плотности, что наши ведомые, думая, что мы можем взорваться, исчезли, как испуганные куропатки, и мы их больше не видели. Это не было благоприятным началом.

Пожар в конечном итоге был устранен после хаотичных переговоров по внутренней связи. Джордж был не в состоянии найти свой огнетушитель, Лес не мог обнаружить свой, Рей не мог найти свой, и Диг уже безнадежно поинтересовался, сможет кто-нибудь найти этот проклятый огнетушитель. Я передал назад свой огнетушитель, и Джордж потушил пламя, а потом сразу же обнаружил и свой пропавший огнетушитель. Его торопливо передали мне вперед, чтобы мы могли сделать вид, что он использовал свой, а не мой.