Германия: самоликвидация

Воздействия всей системы налогообложения и системы социальных выплат на первичное распределение измерить трудно, и это составляет также методическую проблему, поскольку рассматривать нужно не только взимание сборов и пошлин, но и использование доходов. Тут можно выделить несколько индикаторов.

Если, например, рассматривать последствия распределения социальных сборов^{153}, взимание которых в объёме 462,2 млрд евро (2008) следует считать, скорее, регрессивным из-за существования границы, от которой начинается исчисление взносов, и из-за освобождения от взносов самостоятельных предпринимателей, работающих не по найму, то использование социальных сборов оказывает чрезвычайно выравнивающее действие:

• многолетние плательщики в фонды пенсионного страхования получают назад намного меньше суммы, соответствующей действительной стоимости их взносов^{154};

• установленное законом медицинское страхование предоставляет услуги, не зависящие от доходов, тогда как взносы зависят от заработка;

• 80 % плательщиков взносов в фонды страхования от безработицы никогда не увидят компенсации своих отчислений.

Налог на добавленную стоимость с годовыми поступлениями в 176 млрд евро (2008) с точки зрения политики распределения либо нейтрален, либо регрессивен (из-за той части дохода, которая идёт на вклады и увеличивается вместе с ростом заработка). В отличие от него сильно прогрессивен подоходный налог, сборы по которому в год составляют 175 млрд евро (данные 2008 г.):

• нижние 20 % получателей зарплаты практически не платят никакого подоходного налога;

• нижние 50 % получателей зарплаты выплачивают совокупно 6,5 % всего собранного подоходного налога;

• верхние 10 % получателей зарплаты выплачивают, напротив, 51,8 % всего сбора подоходного налога^{155}.

Итак, в сумме система немецких налогов, сборов и социальных выплат оказывает массивное воздействие на распределение доходов. Но это, тем не менее, не приводит к тому, чтобы действительно устранялось фактическое и ощущаемое неравенство, что без диктатуры общего блага было бы и невозможно — как логически, так и фактически. В Германии в отношении дальнейшего перераспределения, а также и в отношении осторожных реформ имеющихся структур достигнуты границы формирования, поскольку больше не удаётся за счёт роста экономики перекрывать противоречия и эффекты распределения реформ.

Право государства на вмешательство и перераспределение таит в себе, с одной стороны, опасность, что часть высокооплачиваемых граждан охладеет к системе. Это угрожает возможности прихода к власти как гражданских коалиций, так и коалиций, возглавляемых СДПГ. Здесь стоит напомнить предостережение Джованни ди Лоренцо: «Умная политика правительства следит за тем, чтобы соблюдать интересы того уменьшающегося слоя, которому приходится нести все социальные расходы»^{156}. С другой стороны, СДПГ своей осторожной попыткой основополагающих реформ, которая состоялась под ключевым словом «Hartz IV», потеряла существенную часть своих приверженцев. Это послужило на пользу выступлению левой партии, приверженцев которой можно лишь ненадолго удовлетворить большим перераспределением. А для этого в Германии всё же не хватает общественного большинства. Можно сказать, что модель правления и формирования с социал-демократическим уклоном некоторым образом зашла в тупик, из которого не видно выхода, который должен быть убедительным по содержанию и способным собрать большинство^{157}. Это и превратило предвыборную борьбу в 2009 г. за места в бундестаге в столь бессодержательное лавирование.

Широко распространённый индикатор экономической силы и благосостояния — валовой национальный продукт. Красноречивее — наличный доход, ведь списания не идут на потребление; ещё красноречивее — общее личное потребление, поскольку нетто-инвестиции и соответствующее образование сбережений всегда необходимы. Абсолютное равновесное распределение личного потребления в Германии (взвешенное по размеру домохозяйства) было бы теоретически мыслимой верхней границей перераспределения — правда, лишь теоретически мыслимой, ибо равновесное распределение результата было бы несовместимо с закономерностями продуктивного народного хозяйства.

В 2007 г. расходы на личное потребление составляли в Германии 1374 млрд евро, это примерно 16 400 евро на человека или 34 600 евро на личное домохозяйство. Социоэкономический прожиточный минимум, гарантированный всем за счёт социальной помощи, основного обеспечения и пособия по безработице II, составляет около 35 % среднеарифметического личного потребления и, как уже говорилось, в зависимости от семейного положения колеблется от 50 до 63 % среднего эквивалентного нетто-дохода. Если бы решили, как того всячески требуют, предоставлять основной доход всем поголовно приблизительно на уровне сегодняшней социальной помощи, то эта сумма составила бы около 35 % личных расходов на потребление или 20 % национального дохода брутто.

Расходы на преодоление бедности в Германии