Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

В условиях отсутствия каналов к диалогу Фердинанд был вынужден — за недостатком собственных военных сил — блокироваться одновременно с Лигой и Испанией. По достигнутому в 1619 г. соглашению Габсбурги де-факто признавали баварское руководство Лигой, а также — правда, пока лишь в устной форме — ленные права герцога Максимилиана на Верхний Пфальц. В обмен Фердинанд получал военную поддержку лигеров. Испанская корона, пользуясь правами на «рейнский коридор», смогла развернуть на верхнем Рейне вспомогательные войска для комбинированного удара по Нижнему Пфальцу. Так кризис оказался обостренным участием еще одной имперской структуры, теперь уже с католической стороны. Помощь же Испании придавала элемент интернациональности конфликту.

Император Фердинанд II (1619–1637). Портрет Йозефа Хайнца изображает государя в придворной атмосфере Хофбурга. Художественно-исторический музей. Вена

Но именно на гребне противостояния для Фердинанда создавались условия — парадокс! — консолидировать силы династии и Империи. В глазах лютеранских чинов, и прежде всего Саксонии, чехи были лишь нарушителями земского мира и бесспорными мятежниками. Кроме того, дух кальвинистского радикализма, привнесенный новоизбранным чешским государем курфюрстом Фридрихом Пфальцским в Прагу, неизменно отталкивал лютеранских ортодоксов от сближения с восставшими. Тем самым было спровоцировано «центростремительное» движение во имя сохранения стабильности в Империи. Во главе его стояли традиционно лояльные престолу князья Гессен-Дармштадта и Саксонии — важные партнеры Фердинанда в усмирении богемского восстания. В 1620 г. это партнерство было расширено до совместных военных операций против богемских мятежников (оккупация Лаузица саксонскими войсками). Другим шагом в этом же направлении было избрание самого Фердинанда в августе 1619 г. новым императором после смерти Матфея: тем самым была засвидетельствована стабильность в правящем Доме и общая лояльность короне подавляющего большинства имперских чинов. Таким образом, участие радикальных сил перекрывалось общей тенденцией к умиротворению.

В этих условиях Фердинанду удалось легко сокрушить военное сопротивление мятежной Богемии. Летом 1620 г. армия Лиги под командованием Тилли и верховным началом самого Максимилиана оказалась в Чехии, а испанские войска развернули наступление на берегах Рейна и Неккара, парализуя силы Унии в Верхней Германии. Принципиально важным было то, что в условиях общеимперской значимости конфликта восстание нельзя было подавить только в Богемии. Богемский и пфальцский этапы войны не могли стать автономными событиями: Чехию можно было усмирить лишь одновременно с разгромом Унии. Фердинанд не внедрялся в Империю из Богемии, он с самого начала действовал как государь всей Империи и, желая ликвидировать важнейший источник кризиса, неизбежно должен был нанести удар по Пфальцу. Опала Фридриха Пфальцского была логичным следствием вмешательства последнего на стороне имперских мятежников, а оккупация Пфальца шла параллельно оккупации Богемии, поскольку обе территории оказались в равной мере вне сферы действия имперского закона. Но, с другой стороны, этот во многом образцовый образ действий Фердинанда как правомочного властителя радикализировал силы католицизма, нашедшие теперь реальных и вполне состоятельных защитников в лице Лиги и испанских войск. Разрушая прибежище радикальных сил протестантов — Унию, Фердинанд тем самым усиливал блок католических радикалов — Лигу. Таким образом, все более илллюзорными становились надежды на затухание войны после усмирения Пфальца и Богемии.

Фридрих с восставшими чехами был разбит на Белой Горе в ноябре 1620 г. Прага была потеряна тотчас, сам злополучный король бежал в Голландию, предоставив своим генералам еще защищаться в Пфальце. После нескольких сражений (Вислох, Вимпфен, Гехст и Штадлон) последовала сдача всех крупных крепостей на Неккаре, включая сам Гейдельберг и ключ к нему — Маннгейм. Весной 1623 г. весь Пфальц находился в руках католических испано-лигистских сил.

Завершение кампании в Пфальце, казалось, создавало еще одну возможность для восстановления нарушенного баланса сил в Империи. Роспуск Унии играл на руку умеренному крылу лютеранского лагеря, а вывод испанских войск за имперские пределы убирал повод к сословным протестам в связи с нарушением имперских свобод. Тем более что возобновившаяся в 1621 г. испано-нидерландская война отвлекала в какой-то мере Мадрид и Гаагу от имперских дел.