Германия в ХХ веке

Первых шагов боннского правительства ждали не только широкие общественные круги внутри страны, сделавшие ставку на перемены, но и соседи ФРГ на Западе и Востоке континента. Во внешнеполитической части заявления Брандта акцент был перенесен с борьбы за воссоединение Германии, остававшейся стратегической целью, на учет интересов реальных людей по обе стороны границы, обеспечение им возможности взаимных контактов и достойных условий жизни. Речь шла прежде всего о нормализации положения Западного Берлина, остававшегося осажденной крепостью. По отношению к ГДР провозглашался переход от игнорирования к добрососедскому сосуществованию ("uber ein geregeltes Nebeneinander zu einem Miteinander). Новая трактовка открытости германского вопроса исходила из возможности и желательности конвергенции двух мировых систем – идеи, лежавшей в основе западного понимания разрядки международной напряженности. Одновременно подчеркивалось, что «о международно-правовом признании ГДР не может быть и речи. Даже если на территории Германии существуют два государства, друг для друга они не являются заграницей, их отношения должны иметь особый характер». По отношению к социалистическим странам Брандт повторил сделанное еще Эрхардом предложение заключить пакт о неприменении силы.

Новые акценты обещали поставить внешнюю политику Бонна на обе ноги, дополнив западную интеграцию примирением с Востоком. ФРГ, считавшая себя правопреемницей германского государства, рано или поздно должна была признать свою ответственность за примирение со странами Восточной Европы, больше всего пострадавшими от нацистской агрессии. Два десятилетия военно-политического противостояния в Европе показали, что давление Запада оборачивалось ужесточением режима коммунистических диктатур по отношению к собственному населению, как в отдельных странах, так и в рамках всего «социалистического содружества». Августовские события 1968 г. в Чехословакии лишний раз подтвердили эту истину. Достигнутый Советским Союзом военно-стратегический паритет заставлял западных политиков думать о стратегии совместного выживания, прежде всего в точках соприкосновения двух мировых систем. Уже на следующий день после выступления Брандта с правительственным заявлением Шеель принял советского посла в ФРГ С.К. Царапкина и дал позитивный ответ на предложение СССР начать двусторонние переговоры (оно прозвучало 12 сентября 1969 г. и стало своевременным предвыборным подарком для новой коалиции). Ни для кого не было секретом, что речь на них пойдет не только об отношениях ФРГ и СССР, но и о ситуации в Европе в целом. 28 ноября 1969 г. ФРГ сделала первый шаг навстречу партнеру, присоединившись к договору о нераспространении ядерного оружия.

Новая восточная политика развивалась параллельно по нескольким направлениям. Весной 1970 г. главы правительств ФРГ и ГДР обменялись визитами в Эрфурте и Касселе. Несмотря на восторги восточногерманского населения, прорвавшего полицейские кордоны для того, чтобы приветствовать Брандта в столице Тюрингии, дипломатического прорыва на немецкой земле не получилось. Стороны присматривались друг к другу, отдавая себе отчет в том, что ключ к размораживанию их взаимоотношений продолжал находиться в Кремле. Ведущую роль в начавшихся тогда же переговорах с советским руководством принял на себя Эгон Бар, ставший статс-секретарем в ведомстве федерального канцлера. Гибкий политик, мастер точных формулировок («коммунизм нельзя победить, но можно изменить»), он обладал необычной для дипломатической службы свободой маневра, опираясь на безоговорочное доверие Брандта. Во время своих продолжительных визитов в Москву Бар сумел найти особый подход к министру иностранных дел А.А. Громыко, который не отличался личными пристрастиями.