Германия в XX веке

Остальные партии в западных зонах оккупации формировались гораздо медленнее, т.к. не имели организационной преемственности с веймарским периодом. Ядро Христианско-демократического союза (ХДС) образовали политики, разделявшие настроения «нового начала», но видевшие его в утверждении парламентской демократии и прав человека исходя из религиозной этики. Во многом такая позиция диктовалась прагматическим расчетом, связанным с особой ролью церкви в послевоенной Германии. Стремясь вернуть себе общественное доверие, как католики, так и протестанты начали с покаяния. Первая конференция католических епископов, состоявшаяся в августе 1945 г., признавала: «Многие немцы, в том числе и из наших рядов, позволили одурманить себя лживым учением национал-социализма, оставались равнодушными при виде преступлений против человеческой чести и свободы, многие своим поведением помогали совершать эти преступления, многие сами стали преступниками. … Тяжелая ответственность лежит на тех, кто не использовал своего влияния, чтобы предотвратить произошедшее». Однако ни одно имя из тех деятелей католического клира, кто стоял рядом с Гитлером на трибунах съездов НСДАП, так и не было названо.

В отличие от веймарской партии Центра ХДС воспринимал себя как межконфессиональная партия, его бесспорным лидером в британской зоне оккупации стал Аденауэр. До 1950 г. ХДС оставался достаточно рыхлым объединением земельных организаций (Arbeitsgemeinschaft), с этим связано то, что его баварская ветвь сохранила свое первоначальное название Христианско-социальный союз (ХСС). Программное развитие ХДС/ХСС следовало политической конъюнктуре, пройдя в послевоенные годы значительный путь от христианского социализма («время неограниченного господства капитализма прошло») через поиск «третьего пути» между плановой экономикой и сохранением частной собственности вплоть до заимствованной у либералов концепции «социального рыночного хозяйства», на десятилетия ставшей визитной карточкой партии.

Внешнеполитические взгляды блока христианских партий развивались в русле «холодной войны». Уже в октябре 1945 г. Аденауэр называл раскол Европы «свершившимся фактом» и выступал за «интеграцию незанятой русскими части Германии в Западную Европу».

Секретом успеха христианских демократов как раз и оказалась расплывчатость их идейно-политических устоев, создававшая образ объединяющей, «народной партии». В лице Аденауэра ХДС/ХСС приобрел хладнокровного прагматика, умеющего извлечь политический капитал из любой, даже самой невыгодной ситуации. Характерно его отношение к левым экспериментам, высказанное еще в 1946 г.: «при слове социализм к нам придут пять человек, а уйдут двадцать». В поисках массовой поддержки Аденауэр обращал особое внимание на миллионы беженцев и вынужденных переселенцев, играя с реваншистскими лозунгами (требование пересмотра восточных границ Германии) и в то же время добиваясь скорейшей социальной интеграции этой категории населения..

Наиболее медленно шел процесс консолидации сторонников традиционных либеральных ценностей, близких таким партиям Веймарской республики, как ГДП и ГНДП. Как правило, они представляли интеллектуальную и промышленную элиту общества, подчеркивали свою конфессиональную независимость и не были связаны работой в управленческих структурах, созданных оккупационными властями. В отличие от ХДС в либеральном лагере не было ярко вынужденного лидера, лишь в 1948 г. солидарные с ним политические группы отдельных западногерманских земель объединились в рядах Свободно-демократической партии (СвДП), которую возглавил публицист Теодор Хейс.