Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

В это время в Германии сложилась тяжелейшая ситуация. На западе после вступления в Рур французов и бельгийцев стране угрожало окончательное отделение занятых областей. В Центральной и Южной Германии начались ожесточенные конституционные конфликты с Саксонией, Тюрингией и в особенности Баварией. Промышленность, торговля и транспорт опустились до невероятно низкого уровня, а инфляция все еще продолжалась. И все же, несмотря ни на что, Марксу удалось достичь того, в чем было отказано его предшественнику: рейхстаг предоставил новому кабинету чрезвычайные полномочия, на основе которых в течение следующих недель было издано более 70 весьма жестких предписаний. Именно они помогли стабилизировать экономику, а марка была переведена на золотой стандарт. Таким образом, с 1924 г. наметился очевидный экономический подъем.

Крайне осторожно действовал Маркс на переговорах с фрондирующими правительствами в Саксонии, Тюрингии и Баварии, причем он принимал во внимание их трепетное отношение к своим правам. Благодаря его тактике были улажены неприятные конфликты. 1 марта 1924 г. чрезвычайное положение в стране было отменено.

Поскольку правительство Маркса могло опереться всего лишь на треть депутатов, то канцлер, рассчитывая получить большинство, настоял перед Эбертом на досрочном роспуске рейхстага и проведении в декабре новых выборов. Избирательная кампания велась под знаком борьбы вокруг репарационного плана, разработанного под руководством американского банкира Чарльза Дауэса и опубликованного в апреле 1924 г. По плану Дауэса, утвержденному Лондонской конференцией летом 1924 г., окончательный размер и срок выплаты репараций не устанавливался. В 1924–1925 гг. Германия должна была уплатить 1 млрд марок, затем взносы повышались и в 1928–1929 гг. должны были составлять уже 2,5 млрд ежегодно. Источниками репарационных платежей являлись таможенные пошлины и налоги на товары массового потребления, а также отчисления от облигаций промышленных предприятий на сумму 5 млрд марок. 11 млрд марок правительство рассчитывало получить от продажи акций железных дорог, превратившихся в частное акционерное общество. Бюджет, Рейхсбанк и железные дороги подлежали контролю генерального репарационного агента — американца Патрика Джильберта, одного из самых влиятельных людей в стране.

Для стабилизации валюты Германии был предоставлен заём в 800 млн марок, а всего в течение 1924–1929 гг. она получила 10 млрд марок долгосрочных и 6 млрд марок краткосрочных кредитов, главным образом американских, выплатив за это же время по репарациям около 9 млрд марок. Внушительные кредиты объяснялись не в последнюю очередь высокими процентными ставками в Германии. Они достигали почти 8 % и значительно превышали ставки на рынках стран-кредиторов. Националисты и коммунисты развернули шумную агитацию против плана Дауэса, называя этот план «новым Версалем» и «дальнейшим закабалением» Германии. Для утверждения данного плана рейхстагом требовалось большинство в две трети голосов, которого не имел кабинет Маркса и которое могло быть обеспечено только согласием с планом фракции НННП. Но руководство этой фракции устроило небольшой «спектакль». Чтобы не терять своего имиджа патриотов, лидеры националистов сориентировали фракцию таким образом, что 52 депутата проголосовали против принятия плана Дауэса, 48 (сколько и требовалось) — высказались в его поддержку. Внешне же все это выглядело так, будто депутаты голосуют согласно своим личным убеждениям.

Второй кабинет Маркса был сформирован 3 июня 1924 г. в прежнем составе. В центре его внимания стояли внешнеполитические вопросы, прежде всего срочное решение проблемы репараций. На Лондонской конференции в августе 1924 г., в которой немецкая делегация принимала участие под руководством Маркса впервые с конца войны как равноправный партнер по переговорам, решающий прорыв удался: после жестких переговоров Маркса и Штреземана с французским премьер-министром Эррио Франция обещала постепенное освобождение Рура.

После выборов в рейхстаг 7 декабря 1924 г. можно было сформировать как правую, так и левую коалиции, однако ННП была согласна только на правый блок. Переговоры Маркса о создании широкой коалиции провалились из-за нежелания всех партий идти на компромисс. Было очевидно, что республика проходит не просто через один из ее многочисленных правительственных кризисов, а имеет дело с «кризисом парламентской формы правления». Таким образом, выходом из тупика могло быть только образование кабинета беспартийного канцлера Лютера — кабинета, который формально не зависел от фракций, но фактически являлся завуалированным правым блоком.

Хотя Эберт тепло поблагодарил уходящего канцлера, обстоятельства его отставки никоим образом не настраивали Маркса на оптимистический лад. Берлинская газета «Германия» с горечью писала, что «политика — неблагодарное дело». В случае с Марксом это проявилось особенно ярко.

Маркс или Гинденбург?