Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Но Гитлер был не слишком доволен тем, что его партия, за которую проголосовало 37 % избирателей, не смогла получить абсолютного большинства в рейхстаге, где насчитывалось 608 членов. Тем не менее при встрече 5 августа со Шлейхером фюрер потребовал для себя пост канцлера, а для партии — министерства внутренних дел, юстиции, экономики, а также пост премьер-министра Пруссии. Одновременно он заявил, что предложит рейхстагу принять закон о предоставлении канцлеру чрезвычайных полномочий для наведения порядка. Шлейхер вел себя уклончиво, но Гитлер поспешно уверовал в его согласие.

Тем временем заранее информированный об этой встрече Папен затеял за спиной Шлейхера собственную игру, еще раз попытавшись договориться с Гитлером о вхождении его в правительство. Когда полгода назад Шлейхера спросили о мотивах, по которым он выдвинул Папена в канцлеры, генерал полушутя ответил, что ему нужна не голова, а шляпа. Теперь же «шляпа» решила поискать себе другую голову. Но переговоры Папена, а затем и Гинденбурга с Гитлером снова закончились неудачей. Фюрер продолжал категорически настаивать на передаче ему власти безо всяких оговорок, хотя его ближайшее окружение уже было согласно немедленно войти в кабинет.

После этого канцлер совместно с недалеким министром внутренних дел бароном Вильгельмом фон Гайлом выработал удивительный по дерзости и политической наивности план изменения конституции президентским указом. Суть поправок сводилась к превращению демократической республики в авторитарно-сословное государство, в котором небольшая элита консерваторов управляла бы лишенными всех прав массами. Сознавая, что этот план нарушает конституцию, Папен все же надеялся убедить Гинденбурга принять его как единственный выход из политического лабиринта.

12 сентября коммунисты внесли в рейхстаге предложение выразить Папену вотум недоверия. Однако Папен, который однажды уже забыл папку с важными документами, и на сей раз явился в рейхстаг без папки с указом о роспуске парламента. Но нацисты, желая помочь ему, внесли предложение о получасовом перерыве в дебатах, надеясь, что за это время документы будут доставлены из имперской канцелярии.

Получив указ, Папен попросил слова, чтобы зачитать его. Однако председатель рейхстага Геринг ухитрился не заметить канцлера, хотя тот с покрасневшим лицом размахивал листом бумаги на виду у депутатов. Это видели все, кроме Геринга, который с усмешкой, глядя в другую сторону, предложил немедленно приступить к голосованию по вотуму недоверия. Негодующий Папен подошел к председателю и бросил лист бумаги ему на стол. Но Геринг, не глядя на него, снова предложил голосовать. Тогда Папен в сопровождении министров демонстративно покинул зал. В результате голосования 513 голосов было против правительства, 32 — за. Лишь после этого Геринг соизволил заметить лежавший перед ним лист. Он огласил текст и объявил указ, на котором стояла виза уже смещенного конституционным большинством канцлера, недействительным.

Папен, вошедший в историю как единственный за весь веймарский период канцлер, голос которого так ни разу и не прозвучал в рейхстаге, поспешил на радио и произнес бойкую речь, о которой «Дойче цайтунг» заметила, что канцлер «занят теперь тем, чтобы твердой рукой расчистить последний мусор, мешающий строительству нового рейха».

Рейхстаг все же признал декрет о роспуске парламента действительным, и на 6 ноября были назначены новые выборы. Нацистам они сулили определенные трудности. Крупные промышленники и финансисты стали поворачиваться в сторону Папена, сделавшего им ряд уступок. Их возрастающее недоверие вызывали и отказ Гитлера от сотрудничества с Гинденбургом, и его усиливающийся, как им казалось, крен в сторону крайностей в политике, и его стремление, как показал эпизод в рейхстаге, действовать заодно даже с коммунистами.

За несколько дней до выборов нацисты примкнули к коммунистам при проведении забастовки транспортных рабочих в Берлине, не поддержанной профсоюзами и социал-демократами. Это повлекло за собой дальнейшее сокращение притока финансовых средств в нацистскую партию со стороны деловых кругов как раз в тот момент, когда она больше всего нуждалась в деньгах для успешного проведения кампании.

6 ноября 1932 г. избиратели решили ряд вопросов, но не настолько основательно, чтобы определить будущее агонизирующей республики. Хотя нацисты и продолжали оставаться крупнейшей партией, потеря ими двух миллионов голосов была весьма ощутимой. Впервые мощное движение нацизма пошло на убыль. Легенда о его непобедимости рассеялась как дым. Позиции Гитлера ослабели, что не позволяло ему торговаться за власть.