Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Понимая это, Папен отбросил, как он выразился, «личную неприязнь» к Гитлеру и 13 ноября послал ему письмо, приглашая обсудить обстановку. Но Гитлер выдвинул в своем ответе такие условия, что Папен потерял всякую надежду на взаимопонимание с ним. Непримиримость нацистского лидера не удивила недалекого канцлера, но его озадачил новый курс его наставника Шлейхера, который решил, что Папен больше ему не нужен. В деятельном мозгу генерала родились новые планы: его протеже Папен должен уйти; надо развязать президенту руки, чтобы он мог вести дело с политическими партиями, особенно с крупнейшими. По настоянию Гинденбурга 17 ноября Папен и его министры подали в отставку, и президент немедленно послал за Гитлером.

Их встреча 19 ноября проходила в более теплой атмосфере, чем та, которая состоялась 13 августа. На этот раз президент предложил Гитлеру кресло и провел с ним более часа. Гинденбург предоставил ему выбор: либо пост канцлера, если он сможет склонить реальное большинство депутатов рейхстага в пользу определенной программы; либо пост вице-канцлера в новом президентском кабинете под руководством Папена, который будет управлять посредством чрезвычайных декретов. 21 ноября Гитлер встретился с президентом еще раз, но к согласию они не пришли. Гитлер заявил, что не сможет обеспечить реального большинства в парламенте. Правда, партия Центр согласилась поддержать его при условии, что он не будет домогаться диктаторских полномочий, но от лидера националистов Гутенберга таких заверений не поступило. Гитлер потребовал поста главы президентского кабинета на прежних условиях. Гинденбург не пошел на это. Уж если кабинету министров и дальше придется править посредством чрезвычайных декретов, то президент предпочтет видеть на посту канцлера своего верного Папена.

Такого исхода и ожидал Папен. Направляясь вечером 1 декабря вместе со Шлейхером на прием к Гинденбургу, он был уверен, что его вновь назначат канцлером, не догадываясь об интриге, которую плел за его спиной Шлейхер. В начале совещания у президента он бодро изложил свои планы на будущее, полагая, что останется на посту канцлера и будет править с помощью чрезвычайных декретов, а рейхстаг пусть остается, пока он, Папен, «не исправит конституцию». Суть поправок, которые он хотел внести в конституцию, сводилась к тому, чтобы вернуть страну к временам империи и восстановить власть консервативных кругов. Папен заверил Гинденбурга, что «его совесть будет чиста, поскольку он ставит благополучие нации выше клятвы верности конституции».

К удивлению Папена, Шлейхер прервал его и стал возражать. Играя на явном нежелании президента нарушать клятву верности конституции, если этого можно избежать, он заявил, что поверит в реальность существования правительства, способного привлечь на свою сторону большинство депутатов рейхстага, если во главе этого правительства поставят его, Шлейхера. Он убежден, что ему удастся «отколоть» от Гитлера по крайней мере 60 нацистских депутатов. К этой группе нацистов он сможет добавить представителей мелкобуржуазных партий, а также социал-демократов. Он даже считает, что его поддержат и профсоюзы.

Возмущенный такой идеей, Гинденбург предложил Папену приступить к формированию кабинета. «Шлейхер, — свидетельствовал потом Папен, — был явно ошеломлен». После ухода от президента они долго спорили, но ни до чего так и не договорились. Расставаясь с Папеном, Шлейхер повторил знаменитые слова, которыми саксонский курфюрст Фридрих Мудрый напутствовал когда-то Лютера, отправлявшегося в Вормс: «Маленький инок, ты избрал тяжелый путь».

Насколько этот путь тяжел, Папен убедился уже на следующий день, когда на заседании кабинета Шлейхер объявил, что нет никакой возможности выполнить директиву президента, поскольку всякая попытка выполнить ее ввергнет страну в хаос.

Вслед за тем генерал пригласил в зал майора Отта и попросил его представить доклад. Если сказанное Шлейхером потрясло Папена, то появление Отта с таким докладом повергло в ужас. Отто сказал, что защита границ и поддержание порядка, нарушаемого нацистами и коммунистами, не под силу военным частям, которыми располагают федеральный и земельные кабинеты. В связи с этим канцлеру рекомендуется воздержаться от объявления чрезвычайного положения.

К огорчению Папена, армия, некогда бросившая кайзера, а совсем недавно устранившая канцлера Брюнинга, избавлялась теперь от него. Он немедленно отправился к Гинденбургу, надеясь, что президент, вняв его совету, сместит Шлейхера с должности министра обороны и утвердит его, Папена, на посту канцлера.

«Мой дорогой Папен, — отвечал президент, — вы плохого обо мне мнения, если полагаете, что я изменю свое решение. Я слишком стар и слишком много пережил, чтобы брать на себя ответственность за гражданскую войну. Наша единственная надежда — Шлейхер. Пусть он попытает счастья».