Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Генерал Шлейхер был знаком с Папеном еще по кадетскому корпусу и затем по службе в гвардейском полку. Ему нужен был политик, которому он в любой момент мог сказать: «Я тебя породил, я тебя и убью». Шлейхеру казалось, что Папен не может выйти из повиновения. Ценным было и то, что Папен имел связи с аграриями и промышленниками и, главное, принадлежал к партии Центра. Последнее давало надежду на то, что Центр останется лояльным к кабинету Папена. Однако заручиться поддержкой партии Папен не сумел.

После отставки Брюнинга вечером 30 мая 1932 г. один из журналистов полушутя спросил Шлейхера: «Кого же Вы сделаете рейхсканцлером теперь, господин генерал?» Ответ гласил: «У меня есть на примете кое-что хорошенькое; вы будете удивлены». И действительно, когда новый кандидат в канцлеры был назван, все поразились: им оказался не кто иной, как Франц фон Папен, который до тех пор еще никогда не выступал на государственном поприще, а всегда находился на политической сцене в тени. Когда генерал Сект, знавший Папена по войне, услышал имя нового главы правительства, он был крайне удивлен, но, зная его политические принципы, доброжелательно сказал: «И из детей тоже выходят люди».

Гинденбургу, на которого внешность всегда легко производила впечатление, новый неожиданно возникший кандидат в канцлеры невероятно понравился. Во-первых, президент, конечно, не забыл, что на президентских выборах 1925 г. Папен, хотя он тогда входил в Центр, уже выступал за фельдмаршала и против лидера своей партии Вильгельма Маркса. Во-вторых, вместе с новым кандидатом наконец представился случай связать свое имя с именем такого канцлера, который в качестве аристократа и бывшего кадрового офицера королевского прусского гвардейского полка принадлежал к числу тех, кто, по убеждению Гинденбурга, делает историю.

В полный восторг от нового кандидата президент пришел тогда, когда Шлейхер показал ему несколько статей из газеты «Германия» и журнала «Ринг», в которых Папен энергично настаивал на необходимости перейти от требования создать правительство «национальной концентрации» к включению всех «ценных правых сил» в руководство государством.

Прибыв 27 мая 1932 г. в Берлин и узнав от Шлейхера о предстоящем назначении, Папен через два дня начал переговоры с руководством Центра о поддержке правительства, которое Шлейхер уже сформировал за кулисами. Пресса писала об этом правительстве, что оно, поскольку вновь настал час дворянства, покажет «твердость и выдержку» в борьбе против марксизма. Но разработанный план не удалось осуществить беспрепятственно. Лидер Центра прелат Людвиг Каас, не доверявший честолюбивому крайне правому члену своей партии, обвинил Папена в тайных интригах против еще занимавшего пост канцлера Брюнинга и отклонил всякое сотрудничество с ним. Папен сумел избежать исключения из партии Центра, только поспешно объявив о своем выходе из нее.

Хотя старт правительства Папена из-за позиции партии Центра прошел не так гладко, как планировалось, президент был доволен новым кабинетом. Симпатия Гинденбурга к Папену пережила время их официального сотрудничества. Между ними возникла редкая в жизни Гинденбурга дружба. Причина этого заключалась не только в изысканной обходительности Папена, которая отвечала понятию чести и этики старого господина. Гораздо важнее было то, что политика нового канцлера в точности совпадала с тем, что понимал под «национальным курсом» сам президент.

Папен, заняв кресло канцлера, сразу же попытался уговорить Гитлера войти в правительство. В качестве аванса нацистам он выразил готовность пойти навстречу их требованию о проведении новых выборов в рейхстаг. Уже на первом заседании кабинета 2 июня 1932 г. министру внутренних дел было поручено найти повод для роспуска парламента, который и последовал через два дня. Вторым авансом нацистам была отмена запрета СА и СС.

Однако нацистское руководство, стремившееся овладеть государством, вовсе не желало за эти предварительные уступки поддерживать новое правительство и тем более входить в него. Когда 14 июня появилось первое распоряжение нового канцлера, которое своим жестким сокращением пособий по безработице и иными подобными мерами превзошло даже указы Брюнинга, нацистские лидеры, боясь потерять влияние на массы, пришли к выводу, что партия не должна поддерживать это правительство. Судьба канцлерства Папена, таким образом, в сущности, была решена, хотя он и смог продержаться в имперской канцелярии еще пять месяцев.

«Кабинет баронов»