Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Кабинет при Шмидте функционировал как хорошо отлаженный механизм, — точно и «беззвучно», т. е. из заседаний правительства ничего не выходило за его пределы, так как Шмидт требовал полного неразглашения.

Хотя Шмидт охотно шел на обсуждение различных вопросов и мог внимательно прислушиваться к мнениям участников дискуссий, для него они не были самоцелью. Для философствования времени не отводилось. Обсуждения должны вести к результатам, результаты — к решениям, а решения — к действиям — таков был девиз Шмидта. Он был первым федеральным канцлером, который превосходно разбирался в двух сферах, жизненно важных для Боннского государства: экономическая политика и внешняя политика. К этому добавлялись железная воля, строгая самодисциплина и глубокое чувство долга. Он был сильным федеральным канцлером, самым сильным после Аденауэра. Но был ли он великим канцлером?

Стартовые условия для Шмидта сложились неблагоприятно. И нет ничего удивительного в том, что его просто «охватил ужас», когда на него легла ответственность, которую уже не с кем было делить. Как пишет Шмидт в одной из своих многочисленных книг, он постоянно просил Брандта «остановить бурный поток всевозможных заявлений и программ». Эти призывы оставались без внимания, и позже он сам стал жертвой спровоцированной такими заявлениями «эйфории по поводу реформ».

Нефтяной кризис

В конце 1973 г. в ФРГ можно было увидеть необычную и странную картину: опустевшие автобаны, выключенное отопление в квартирах, погасшая на улицах городов реклама. Это стало следствием нефтяного кризиса, в одночасье поразившего и парализовавшего западные страны. В дни четвертой арабо-израильской войны в октябре 1973 г. арабские экспортеры нефти впервые применили ее как политическое оружие. В результате в индустриально развитых странах разразился кризис, напоминавший зловещий 1929 г., когда начался самый страшный в истории экономический кризис.

Подскочившая в три раза цена на нефть повлекла за собой общее подорожание. Рост производства в 1974 г. застыл на уровне 0,4 %, а в 1975 г. снизился на 3,4 %. Достигшая 7 % инфляция установила послевоенный рекорд. Число безработных перевалило за миллион человек, что составляло более 5 % занятых. Требующая средств политика реформ проделала в бюджете огромные дыры. В свою очередь это влекло рост государственного долга, выросшего с 45 млрд марок в 1969 г. до 300 млрд в 1982-м. Увеличивался разрыв между государственным долгом и ростом производства.

Хотя кризис был в полном разгаре, профсоюзы добились повышения заработной платы на 11 %, что стало личным поражением Брандта. Пришедший ему на смену Шмидт, жесткий стиль руководства которого вызывал недовольство многих людей, уже знал, что обнародованные в 1969 г. реформаторские программы превышают возможности государства и являются «социальной утопией». А в 1972 г. он навлек на себя бурю критики, заявив, что 5 % инфляции лучше, чем 5 % безработицы. В своем правительственном заявлении Шмидт объявил о коррекции курса кабинета прежде всего в области уже непомерных социальных расходов. Благодаря этому в бюджете 1976 г. удалось сэкономить 13 млрд марок, а в бюджете 1977 г. — уже 33 млрд марок. Но расплачиваться за эту экономию в основном приходилось трудящимся.

Конец «экономического чуда»

Многие эксперты в сфере экономики сходятся во мнении, что этот кризис ознаменовал собой конец «экономического чуда». До сих пор в стране происходил экономический рост, возможности распределения товаров постоянно расширялись, но вместе с этим росли и аппетиты. «Западные немцы не осознавали, в каких сказочных условиях они живут, становясь изнеженными и избалованными и оставаясь при этом вечно недовольными», — писал историк Арнульф Баринг о конце эпохи экономического процветания.

В то же самое время Римский клуб выступил с предостережением по поводу фетишизма экономического роста, который может привести к глобальному разрушению экологии. Так родилось движение «зеленых». Участники этого движения исповедовали идеологию «нулевого роста», которая была призвана препятствовать любой экспансивной экономической политике. После оживленных дискуссий и отказа от целого ряда теоретических концепций они все же пришли к выводу, что без экономического роста ничего хорошего не будет и что любая остановка означает шаг назад.

Постепенно заканчивались счастливые времена, когда непрерывный рост благосостояния воспринимался как нечто само собой разумеющееся и когда профсоюзы могли непомерно завышать тарифы. Вместо этого неудержимо росла безработица как неизбежное следствие чрезмерной социализации государства.

Как в экономике, так и во внешней политике Шмидт сидел одновременно на двух стульях. Под прикрытием политики разрядки Москва нацелила на Европу свои новые ракеты среднего радиуса действия СС-20. Используя пацифистское «движение за мир», Кремль хотел усыпить политическую бдительность Запада и для обеспечения своего ядерного превосходства в Европе и нейтрализации американского присутствия на континенте.

Маргарет Тэтчер и Хельмут Шмидт