Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель

Сначала Карла Либкнехта и Розу Люксембург после ареста доставили в штаб гвардейской дивизии, который располагался в отеле «Эден». После короткого допроса было приказано отправить их в тюрьму Моабит. При выходе из отеля они были сильно избиты. По дороге в тюрьму Либкнехту предложили продолжить путь пешком, якобы из-за поломки машины. Через несколько шагов сопровождавший арестанта капитан Хайнц Пфлюгк-Гартунг выстрелил Либкнехту в затылок. Убитый был доставлен в морг как «труп неизвестного». Люксембург была застрелена лейтенантом Фогелем прямо в автомобиле. Ее тело, завернутое в одеяло и опутанное проволокой, было брошено в Ландвер-канал и найдено только в конце мая. Эта кровавая расправа лишила КПГ руководителей. Рабочие были возмущены правительством, молчаливо одобрившим убийство.

Вслед за Берлином рабочие восстания были жестоко подавлены в Бремене, Вильгельмсхафене, Мюльхайме, Дюссельдорфе и Галле. 3 марта в Берлине началась всеобщая забастовка, через два дня переросшая в ожесточенные уличные бои. Носке, по приказу которого в столицу вошел 42-тысячный фрейкор, распорядился расстреливать на месте каждого, кто будет задержан с оружием в руках. В столкновениях погибли до 1500 рабочих, фрейкоровцы потеряли 75 человек. В апреле-мае правительственные войска разгромили рабочих в Брауншвайге, Магдебурге, Дрездене и Лейпциге.

Январское восстание означало решительный поворот в развитии революции. Эйфорическое настроение ноябрьских дней сменилось конфронтацией внутри социалистического рабочего движения.

Жестокое подавление восстания привело к радикализации настроений значительной части рабочих. После этих событий усилился левый и правый экстремизм, и угасли надежды на мирное социально-демократическое переустройство общества. Вместе с тем путь первой немецкой республики был предопределен, к ее несчастью, еще до выборов в Национальное собрание.

В принципе ничего не изменилось после того, как Национальное собрание 11 февраля 1919 г. избрало Фридриха Эберта временным президентом республики, еще до того, как 13 февраля Шейдеман стал первым рейхсканцлером.

В период революции Эберт был поставлен в двойственное положение и обладал двойственными функциями, что и позволило ему занять центральное место в последующих событиях. Он был назначен рейхсканцлером, а значит, признан представителями старого порядка носителем власти. В то же время, став председателем СНУ, он опирался и на революционные силы. Эберт и социал-демократы выбрали конституционное государство и парламентскую демократию, надеясь таким образом получить поддержку значительной части буржуазии и привлечь правое крыло НСДПГ на свою сторону.

До 1919 г. политическая карьера Эберта стремительно развивалась по восходящей линии. Его политический вес был так велик, что, когда он заявил о своем желании стать главой Германского государства, его стремление нашло поддержку у большинства депутатов Национального собрания. 11 февраля он был избран первым президентом Германской республики. Но это и было началом трагического конца его политической жизни. Он встал во главе страны не только, как никогда ранее, раздираемой изнутри, но чье существование находилось в огромной опасности и извне.

Рейхспрезидент

Эберт стремился сделать пост президента политически значимым, тем более что уже по временной конституции президент был наделен обширными полномочиями и имел решающее влияние на определение внутренней и внешней политики страны. Исходя из концепции поста президента, отраженной в проекте конституции, Эберт был убежден, что именно президент будет определять основные направления внутренней и внешней политики страны.

После своего избрания президентом Эберт обещал выполнять свои функции не как представитель одной партии, а как уполномоченный всего немецкого народа. Он считал необходимым создание хорошо отлаженного аппарата для активного выполнения своих конституционных задач.

Президент Фридрих Эберт обходит строй почетного караула

Президент не принимал участия в конституционных дебатах, однако расстановка акцентов в тексте конституции и порядок ее определений соответствовали ожиданиям Эберта, для которого в первую очередь было важно разрешение старой немецкой проблемы — соотношения полномочий рейха и земель. Он был сторонником разумного федерализма, поэтому внутренняя территориальная структура рейха в Веймарской республике осталась фактически без изменений.