Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945

Примером этого может служить лишение гражданских прав, которое пришлось перенести рейхсверу зимой 1938/ 39 года. В германской армии начальники штабов, начиная с уровня корпуса и выше, которые были не согласны с важным политическим решением, принятым их генералом, могли излагать свои взгляды письменно. Такая система означала, что начальник штаба разделял ответственность за решения и действия своего генерала. Согласно инструкции Гитлера такая система была упразднена, причем не делалось никакого исключения даже для начальника штаба рейхсвера. Диктаторский характер режима сильно укрепился с 4 февраля 1938 года, когда Гитлер принял на себя прямое личное командование всем вермахтом (армией, флотом и военно-воздушными силами). Это произошло после того, как Бломберг оставил свой пост из-за женитьбы (свидетелями у него были Гитлер и Геринг) на «даме», записи в полиции о которой были далеко не безупречными. Таким образом, удар, нанесенный офицерскому корпусу, был сильнейшим. Кейтель после 1945 года назвал его «чудовищной интригой» против Фриша.

Тот факт, что черная гвардия Гиммлера (СС) приложила к этому делу руку, равно как и к партии в целом, достаточно очевиден, судя по записям, сделанным самим Фришем, которые были процитированы выше. Методы, использованные СС, вызывали у регулярных офицеров глубочайшие переживания с самых первых дней – уже со времен пресловутого «Приказа о деторождении» от 28 октября 1939 года. Многие регулярные офицеры тем не менее перешли в СС в последний год или два перед тем, как Гитлер захватил власть. Разумеется, в основном это были младшие офицеры, которые видели мало перспектив для себя в армии, насчитывавшей лишь 100 000 человек. И все же махинации, начатые СС осенью 1934 года, не были нацелены только на одного Фриша, но на всю армию в целом, внутри которой были созданы собственные экстренные соединения – позднее названные ваффен СС. Простой факт существования таких соединений вызвал трения между армией и ее руководителями. На армию навалились всяческие взыскания за малейшие нарушения, за ее командующими шпионили, для армейского офицера было редкостью, чтобы ему отдал честь эсэсовец. «Инциденты между вермахтом и СС» фактически были темой частых процессов на открытых судах; однако это, естественно, было нежелательно, ибо «наносило вред устоям обеих партий и подрывало доверие общественности к единству рейха». Было выработано общее соглашение между вермахтом и СС, опубликованное 25 января 1938 года. Цель его – «урегулировать все инциденты, не доводя до суда». Со своей стороны, вермахт придавал «особое значение установлению духа товарищества с СС, так же как с другими отделами движения». Текст этого приказа наверняка был составлен Бломбергом, когда тот еще был военным министром.

Такова была ситуация в армии в целом. Положение отдельных ветвей вермахта было еще более запутанным. Рейхсвер был разбросан по громадному пространству и, таким образом, подвержен местным беспорядкам, трениям и ссорам со всякого рода «маленькими гитлерами». По сравнению с этим флот находился в гораздо более простой ситуации, будучи сосредоточен в нескольких больших базах, где он численно превышал все другие рода войск. «Флот, – говорил адмирал Редер, – получил довольно широкую должность, и в партии в целом не было «свершенным» действием заключение договора с моряками». Это было не только потому, что Редер «заботился о том, чтобы все подразделения флота вели себя правильно по отношению к партии». Для этого были более глубокие политические основания. Еще со времен Тирпица и Морской лиги пангерманские взгляды были широко распространены среди морских офицеров, и флотский мятеж в Киле в ноябре 1918 года вызвал в военно-морском флоте особое раздражение против марксизма и демократии, между которыми моряки не видели разницы. Два морских «свободных корпуса», которые принимали участие в Капповском путче, позже были приняты во флот и использованы в качестве кадров для его возрождения. Естественно, они были восприимчивы к национал-социалистической заразе. Захват Гитлером власти во флоте был встречен весьма горячо, по крайней мере, более тепло, чем в армии, где традиции были гораздо старше, а дух более аристократичен. Что же касается третьей ветви вермахта – люфтваффе, то национал-социалистическое правительство возвысило их до статуса независимого рода войск. Поэтому понятно, что члены люфтваффе испытывали теплое чувство к национал-социализму; его глава Герман Геринг, второй человек в Германии после Гитлера, страстно мечтал, чтобы «его» люфтваффе заняли самое высокое положение. Как-то раз Гитлер заметил: «У меня прусская армия, имперский морской флот и национал-социалистические воздушные силы».