Германское подполье в 1942—1944 годах

«Гибкий, хитрый и чувствительный. Глубоко интересовавшийся внешнеполитическими событиями и всегда очень хорошо информированный; идеальный шеф для Deuxieme Bureau[7]. Но, кроме того, добрый человек, использовавший любую возможность, чтобы спасти жертву от гестапо. У нас, молодых людей, он всегда вызывал особый интерес. Он сочетал ненависть к нацистам с прирожденной страстью к интриге и, где бы ни затевался заговор, всегда был в курсе… и всегда причастен. Вместе с тем, по мнению некоторых моих друзей, у него, как у профессионала, были свои недостатки, и прежде всего недостаток серьезности, позволявший ему не связывать себя, а жонглировать различными возможностями».

Генерал Гальдер считал его принадлежащим «к тому сорту людей, от которых вы многое узнаете; людей, контактирующих с теми, с кем вы не хотели бы встречаться на людях». А некий возмущенный сотрудник гестапо говорил одному из тех немногих, кто выжил после путча: «Он всем им втирал очки: Гейдриху, Гиммлеру, Кейтелю, Риббентропу и даже фюреру».

Я не хочу создавать впечатление, что весь германский абвер только и делал, что плел заговоры против Гитлера. Это было бы так далеко от правды, как ничто другое. Вероятно, 95 или больше процентов сотрудников абвера собирали разведывательную информацию и разрабатывали операции против союзников. Но возможно, что около 5 процентов его сотрудников, включая нескольких человек из высшего руководства, были антинацистами и имели некое подобие своей организации, с помощью которой они помогали заговорщикам. Так, начальник кадровой службы абвера генерал Остер принадлежал к узкому кругу, составлявшему ядро заговора. Он не мог уволить из абвера фанатичных нацистов, но взял туда столько антинацистов, сколько смог. Немногие из них были профессиональными военными, остальные занимались разработкой и планированием.

В 1938 году после дела Фрича он стал также доверенным советником генералов-антинацистов. Он информировал их о планах, разрабатываемых Гитлером и Гиммлером, поскольку те часто намеренно держали старорежимных генералов в потемках. Иногда это касалось даже тех действий, в которых эти генералы должны были принимать участие.

Главный помощник Остера Ханс фон Донаньи, гражданский человек и бывший судья, был тесно связан с группой заговорщиков из молодых немецких интеллектуалов, священнослужителей и бизнесменов, включая его четверых шуринов: Юстуса Делбрюка — во времена республики правительственного чиновника и бизнесмена в Третьем рейхе; братьев Клауса и Дитриха Бонхёфферов, Клаус был юристом в «Немецких авиалиниях», а Дитрих протестантским священником, ответственным за дела немецкой церкви в Лондоне; и Рюдигера Шлейхера, юрисконсульта министерства авиации. Все эти люди работали под прикрытием абвера. И все они были казнены «за участие в заговоре 20 июля», за исключением Юстуса Делбрюка, который был арестован русскими вскоре после того, как они освободили его из тюрьмы на Лертерштрассе в Берлине. С тех пор о нем никто не слышал.

Перед началом войны абвер предоставил много материалов, использовавшихся в попытках убедить генералов и даже некоторых нацистов, что нападение на Польшу непременно приведет к войне с Англией и Францией. Также абвер уделил определенное внимание предвоенному плану, согласно которому предполагалось арестовать Гитлера под предлогом его психического нездоровья и назначить Геринга его преемником и «хранителем мира». Эта интрига относилась к разряду тех, которые могли привлекать Канариса, и являлась ловким способом как минимум отсрочить войну. Тайные предвоенные усилия Геринга по сохранению мира основывались на предпосылке, что Германия не должна вступать в войну до 1941 года. Канарис пытался укрепить позицию Геринга и оторвать его от нацистской верхушки. Огромное тщеславие Геринга делало его очень податливым. О том, какого масштаба достигало это тщеславие, с удовольствием рассказал на Нюрнбергском процессе коллега Геринга по кабинету министров Ялмар Шахт: