Герои

– А это первый из магов! Наш с вами разговор был для меня прямо-таки уроком смирения. Но вы не беспокойтесь, с той поры у меня было множество других. Так что нынче более смиренного человека вы не сыщете нигде.

Впрочем, ухмылка Кальдера, когда он указывал на стоящих позади него закаленных седых стариков, свидетельствовала об обратном.

– Это Коул Ричи, отец моей жены. А это Бледноснег, мой второй. Не обойдем вниманием и моего почтенного воина…

– Хлада. – Ищейка с мрачноватой торжественностью кивнул человеку с металлическим глазом. – Давненько не виделись.

– Эйе, – шелестнул тот в ответ.

Просто, без рисовки.

– Ищейка, понятно, известен всем! – тоном тамады продолжал вещать Кальдер. – Закадычный друг Девятипалого, во всех песнях упоминается с ним чуть ли не на равных! У тебя все хорошо?

Вопрос Ищейка пропустил мимо ушей с отменным, хладнокровно-усталым пренебрежением.

– Где Доу?

– Ах Доу, – Кальдер состроил притворную гримасу сожаления.

Все в нем выглядит наигранным.

– С сожалением скажу, он не придет. Ни сейчас, ни когда-нибудь. Черный Доу ушел в грязь.

Последовала тишина, для Кальдера, судя по всему, на редкость упоительная.

– Он… мертв?

Ищейка откинулся на стуле. Как будто его известили об утрате близкого друга, а не заклятого врага. Воистину, подчас одно неотделимо от другого.

– Протектор Севера и я… малость повздорили. Спор мы разрешили традиционным способом. На поединке.

– И ты выиграл? – недоверчиво спросил Ищейка.

Кальдер поднял брови и аккуратно потер кончиком пальца шов на подбородке, как будто и сам не мог в это поверить.

– Что я могу сказать. Я жив, а Доу мертв, так что… да. Вообще странное выдалось утро. Меня уже успели прозвать Черным Кальдером.

– Из-за твоего хренова нутра?

– Не волнуйся, это всего лишь имя. Сам же я всей душой за мир.

Хотя теснящиеся на длинном склоне карлы, возможно, были иного мнения.

– По мне, так это была личная битва Доу, но при потере всеобщего времени, денег и жизней. Если меня спросить, то я скажу: мир – лучшая часть любой войны.

– Всецело с этим согласен.

Быть может, у Миттерика был новый мундир, но ключ к разговору был определенно у Байяза.

– Мои условия мира достаточно просты.

– Отец всегда говорил: простые вещи лучше всего сидят. Вы помните моего отца?

Маг секунду поколебался.

– Разумеется.

Он щелкнул пальцами, и вперед выскользнул слуга, с безупречной ловкостью расстелив по столу карту. Байяз указал на изгиб реки.

– Белая река остается северной границей Инглии. Северной оконечностью Союза, как оно и было сотни лет.

– Времена меняются, – заметил Кальдер.

– Возможно, но это остается неизменным. – Толстый палец мага провел по еще одной реке, севернее первой. – Земля между Белой рекой и Каском, включая город Уфрис, поступает под управление Ищейки. Она становится протекторатом Союза, с шестью местами в Открытом совете.

– Аж до самого Каска? – Кальдер озадаченно посмотрел на Ищейку. – Часть лучших земель Севера. Места в Совете, значит? Под опекой Союза? А что бы на это сказал Скарлинг Простоволосый? Что бы сказал мой отец?

Ищейка ответил бесстрастным взглядом.

– Да кому есть дело до того, что сказали бы мертвецы? Класть на них три кучи. Времена-то меняются.

– Вы меня без ножа режете! – Кальдер схватился за грудь и обреченно пожал плечами. – Однако Северу нужен мир. Вы меня убедили.

– Ну и хорошо. – Байяз жестом подозвал слугу. – Тогда надо будет подписать…

– Вы меня не поняли.

Возникла неловкая пауза, Кальдер подвинулся вместе со стулом и оперся на столешницу локтями, как будто за столом сидели сплошь старые друзья, а подлинный враг стоял за спиной, пытаясь подслушать их планы.

– Вы убедили меня, но я же здесь задействован не один. Боевые вожди Доу – народ, как бы это сказать, ревнивый, – Кальдер беспомощно рассмеялся, – все, как один, при мечах. Я не могу так просто соглашаться на все подряд, иначе…

Он, цокнув языком, провел ладонью по горлу, где красовался синяк.

– А когда вы захотите разговаривать в следующий раз, то перед вами на этом стуле может оказаться какой-нибудь непрошибаемый бахвал вроде Кейрма Железноголового или башня тщеславия вроде Гламы Золотого. И тогда прощай поиск мира. А уж об условиях и говорить нечего.

Он постучал по карте кончиком пальца.

– Сам-то я за это всей душой. Весь как есть. Но дайте же мне забрать все это и обговорить с моим грубым сбродом, попытаться их как-то урезонить. Тогда можно будет встречаться и что-то там подписывать.

Байяз с не меньшей угрюмостью посмотрел на сборище северян сразу за Детками.

– Тогда завтра.

– Лучше послезавтра.

– Не давите на меня, Кальдер.

Кальдер был сама уязвленная добродетель.

– Да поймите же, не хочу я ни на кого давить! Но я не Черный Доу. Я больше… увещеватель, нежели деспот.

– Увещеватель, – произнес Ищейка, брезгливо морщась, как будто от этого слова пованивало. – Увещевать мало.

Однако ухмылка Кальдера была словно из стали: всякое усилие Байяза неизменно от нее отскакивало.

– Если б вы знали, как я старался во имя мира, все это время. На какие жертвы за него пошел.

Поврежденную руку Кальдер прижал к сердцу.

– Помогите мне. Помогите мне помочь нам всем.