Герои 1812 года

Февраль 1798 года — время выпуска братьев Сеславиных. 16 числа Павел I прибыл в Артиллерийский корпус. «Этот день для меня памятен тем, что он есть начало моего счастия в первую половину кипящей деятельностью моей жизни, — вспоминал впоследствии Александр Сеславин, — …государь Павел Петрович, несколько дней спустя после рождения его высочества Михаила, пожаловал к нам в корпус. Это было во втором часу, после обеда, когда кадеты играли на дворе и катались на коньках. Штаб и обер-офицеры разъехались по домам обедать. Узнав о прибытии государя, все кадеты разбежались. Всегда смелый, я подошел к государю и поцеловал руку. Мне было тогда 13 лет, я был прекрасен как херувимчик. Поцеловав меня, государь объявил, что он прибыл поздравить кадет с новым фельдцейхмейстером, а узнав, что я племянник того Сеславина, который служил у него в Гатчине, спросил у меня: не желаю ли я служить у него в гвардии? Я отвечал, что желаю, но только с братом. Через несколько дней мы были уже офицеры в гвардейской артиллерии…» Высочайший приказ от 18 февраля 1798 года гласил: «…всемилостивейше производятся артиллерийского кадетского корпуса кадеты в гвардии артиллерийский батальон в подпоручики: Сеславин 1-й и 2-й…» Уточним, что 1-м стал Николай, а 2-м — Александр. Сеславина 1-го определили в конную роту, а 2-го — в первую пешую. Прочитав приказ, братья поздравили друг друга с производством в офицеры. Конечно, были и поцелуи, и объятия, и слезы радости, и бессонная ночь перед выпуском, в которую Александр и Николай предавались мечтам о своей, несомненно, блестящей жизни гвардейскими офицерами. Были и хлопоты с экипировкой, и, наконец, восторг, когда они надели офицерские мундиры и получили шпаги. Такое начало военной службы отвечало их самым сокровенным желаниям.

Однако внешне блестящая жизнь гвардейского офицера в царствование Павла I не была легкой. Каждый день проходил в разводах, учениях, смотрах «в высочайшем присутствии». Императором в офицерах особенно ценилось знание устава и умение ловко и красиво исполнять приемы с эспонтоном (род копья) и шпагой, а также соблюдение регламентированной одежды и прически. «Малейшая ошибка против формы, слишком короткая коса, кривая букля и т. п. возбуждали гнев его и подвергали виновного строжайшему взысканию». Мемуары современников сообщают, что незначительной ошибки офицера во время вахтпарада в присутствии императора было достаточно для его ареста и даже исключения из службы. «Протяжный и сиповатый крик Павла: „Под арест его!“» — запомнили многие из гвардейских офицеров.

Александр Сеславин, всегда одетый по форме и тщательно причесанный, своим серьезным отношением к исполнению служебных обязанностей удостоился благосклонности царя. «По повелению его величества, я с двумя орудиями, находясь всегда при лейб-батальоне, ходил в Гатчину, Павловск и Петергоф. Вскоре потом назначили меня адъютантом (батальона. — А. В.), и на маневрах я пришел в палатку его величества с рапортом к фельдцейхмейстеру. Увидев меня, мой шеф спрятал личико на грудь августейшей своей матери. Много стоило труда августейшему родителю уговорить упрямого фельдцейхмейстера, который плакал, кричал и барахтал ножками, чтобы принял от меня рапорт и то не иначе, как отворотясь от меня, и протянув назад ручку, в которую я вложил рапорт…»

Исправное исполнение своих адъютантских обязанностей гвардии подпоручиком Александром Сеславиным вскоре было оценено: «Усердная и ревностная служба Ваша обратила на Вас Императорское Наше внимание, почему, во изъявление особливого Нашего к Вам благоволения пожаловали мы Вас почетным кавалером державного ордена Св. Иоанна Иерусалимского… Дан в Гатчине сентября 9 дня 1800 г.».

Грудь Александра украсил первый в его жизни орден — восьмиконечный Мальтийский крест из белой эмали, которым он, очевидно, особенно гордился, поскольку никто из его сверстников-сослуживцев (за исключением брата Николая) награжден не был.

Через полгода благоволивший к Сеславину Павел I был убит. Началось царствование Александра I.

II

Известие о смерти Павла и вступлении на престол Александра в столице было принято, по свидетельству современников, с радостью. Однако «этот восторг проявлялся главным образом среди дворянства, остальные сословия приняли эту весть довольно равнодушно».

Наступившее время самодержавного «конституционализма» породило много иллюзий в просвещенной части дворянства. Но «дней александровых прекрасное начало» завершилось аракчеевщиной — 1825 годом.