Герои 1863 года. За нашу и вашу свободу

Вот как излагает эту часть разговора незадачливый посланец Версаля: «Воловский: Знаешь ли ты, Ярослав, что я нахожусь в Париже lb ведома версальского правительства. Хотели, чтобы я предложил тебе открыть ворота города для версальцев и арестовать членов Коммуны за вознаграждение, величину которого ты сам можешь указать, причем торговаться с тобой не будут. Я, разумеется, отказался. Домбровский: Благодарю тебя за нас обоих. Иначе ты поставил бы меня перед неприятной необходимостью арестовать тебя, как Вышинского, который за эту недостойную для поляка роль и до сих пор сидит в Шершемиди. Лучше поговорим о чем-либо другом. Что пишут в наших польских газетах?»

Воловский уехал ни с чем, но не оставил свои интриги. 12 мая он снова прибыл в Париж и явился к Домбровскому. Эта встреча описана у Воловского следующим образом: «Ну и что, злы на меня в Версале?» — приветствовал меня Домбровский. «Так злы, что если бы ты хотел, то мог бы выехать по этому пропуску за границу. Любить тебя будут, но только издалека». Домбровский взял из моих рук пропуск, прочитал его и, отдавая назад, показал на рукоятку своего палаша: «Вот мой пропуск, можешь сказать об этом Пикару, Тьеру и всем его мамелюкам в Национальной ассамблее». Разговор, таким образом, шел в том же полушутливом тоне. Но смысл его совершенно очевиден. Воловский снова предлагал подкуп, Домбровский снова отверг его предложение.

Французский пролетариат доверил Домбровскому исключительно важные посты в вооруженных силах Парижской коммуны и не ошибся в своем решении. Между тем совмещать должности командующего I армией и коменданта всего Парижского укрепленного района в условиях непрерывных ожесточенных боев, недостатка живой силы, оружия, боеприпасов, при наличии постоянной неразберихи и острых противоречий в военном руководстве было не так просто. Только Домбровский с его поразительной энергией мог держать в руках все нити управления, появляясь чуть лч не одновременно везде, где требовалось его вмеша-

тельство. Очень много времени и сил отнимали ежедневные переезды от штаба I армии, располагавшегося на западной окраине Парижа, до резиденции коменданта на Вандомской площади и обратно. Каждая поездка требовала еще и большого личного мужества, недостатка которого, впрочем, не ощущалось ни у Домбровского, ни у его ближайших помощников В промежутке между тысячью неотложных дел генерал Коммуны выкраивал время, чтобы навестить семью, приласкать сыновей, подбодрить любимую жену, которая мужественно преодолевала приходившиеся на ее долю трудности.

Создав значительный перевес в живой силе и вооружении, версальцы начали планомерное наступление. 12 апреля на участке Домбровского, где оборонялись примерно тысяча триста коммунаров, двинулся в атаку целый армейский корпус, насчитывавший до десяти тысяч человек. Батальоны национальных гвардейцев удерживали свои позиции, наносили чувствительные контрудары на отдельных участках. 16 апреля, например, Домбровский донес, что в Нейи комму-йары овладели несколькими баррикадами, захватив в качестве трофеев боевые знамена противника. Однако при почти десятикратном превосходстве противника это не могло продолжаться долго. 19 апреля версальцы в результате неожиданного нападения потеснили батальоны Домбровского, лишь смелой контратакой коммунарам удалось восстановить положение. «После кровавой борьбы,—доносил в этот день. Домбровский, — мы возвратились на свои позиции. Левый фланг, продвинувшийся вперед, захватил неприятельский продовольственный склад, в котором оказалось 69 бочек ветчины, сыра и солонины. Бои продолжаются. Неприятельская артиллерия с высот Курбевуа забрасывает нас снарядами и картечью, но, несмотря на это, наш правый фланг осуществляет в данный момент маневр с целью избежать окружения выдвинутых вперед подразделений. Мне нужно 5 батальонов свежих солдат, не менее 2000 человек, потому что силы неприятеля очень значительны».

Подкрепления и на этот раз не подошли. Коммунарам пришлось оставить Аньер, Бэкон и 20 апреля почти полностью очистить западный берег Сены. На следующий день Домбровский организовал контрудар, в результате которого смог укрепить район Нейи, Ле-валуа, Клиши. Коммунары держались в нем еще три недели, несмотря на смертоносный артиллерийский огонь с занятых версальцами фортов и неоднократные атаки. Постройки и укрепления здесь превратились в груды камней и пыли; укрываться от пуль и осколков было очень трудно, но коммунары держались. «Домбровский, — свидетельствует очевидец, — бесстрастно державшийся под ружейным огнем, хладнокровно смелый и как бы не замечавший опасности, поспевал лично всюду, наблюдал за всем и устранял все опасности».