Герой

И его женитьба на ней так порадовала бы родителей, осчастливила бы саму Мэри. Если он хочет отплатить ей за добро, почему не пойти на это? Джеймс с горечью подумал о своих былых высоких идеалах. Повседневный мир не для них. Гораздо легче и безопаснее следовать общепринятым установкам. Теперь его забавляло, что некоторые суждения, казавшиеся ему давным-давно устаревшими, другие находили самыми современными. Они полагали, что мужчина должен жениться, поскольку ему нужна домохозяйка с хорошим характером, а отнюдь не по велению божественных инстинктов Природы.

Джеймс пожал плечами и посмотрел на Мэри, которая шла к нему с письмами в руке.

– Для тебя три письма, Джейми.

– От кого?

– Посмотри. – Она протянула ему первое.

– Готов спорить, это счет. Вскрой и посмотри.

Она вскрыла письмо: счет за сапоги.

– Выбрось его.

Глаза Мэри широко раскрылись.

– Его надо оплатить, Джейми.

– Разумеется, надо, но не сейчас. Пусть пришлют счет еще пару раз. Давай следующее.

Он взглянул на конверт, но не узнал почерк.

– Вскрой его.

Письмо пришло от Ларчеров, они повторяли приглашение заехать к ним.

– Они все еще скорбят о смерти сына?

– Прошло шесть месяцев, да? – спросила Мэри.

– Наверное, за это время можно свыкнуться с горем. Нужно как-нибудь заехать. Теперь третье.

Джеймс чуть покраснел, узнав почерк миссис Уоллес. Но на этот раз письмо почти не вызвало эмоций – он слишком ослаб и ощущал полное безразличие.

– Вскрыть его? – спросила Мэри.

Джеймс замялся.

– Нет, порви его. – Потом добавил, улыбнувшись в ответ на ее безмолвное удивление: – Все нормально, я в своем уме. Порви его и не задавай вопросов, я буду тебе очень признателен.

– Разумеется, порву, если ты этого хочешь. – На лице Мэри отражалось недоумение.

– А теперь подойди к зеленой изгороди и выбрось клочки в поле.

Сделав это, она вернулась и снова села рядом.

– Почитать тебе?

– Нет, меня тошнит от «Антиквария»[25]. Почему, скажи на милость, персонажи не могут говорить на английском, как обычные люди!

– Мы должны дочитать до конца, раз уж начали.

– Думаешь, случится что-то ужасное, если не дочитаем?

– Если уж книга, даже скучная, раскрыта, по-моему, ее обязательно надо дочитать. В ней непременно найдется что-то полезное.

– Дорогая моя, ты просто идеал добросовестности.

– Ладно, если не хочешь, чтобы я почитала, тогда займусь вязанием.

– Я не хочу, чтобы ты вязала. Лучше поговори со мной.

Мэри выглядела почти очаровательной в предвечерних лучах солнца, пробивающихся сквозь листву. Ее лицо обрело сейчас такую мягкость, словно лучи освещали его изнутри. Да и в летнем платье она была женственной и нежной.

– Ты так заботилась обо мне все это время, Мэри, – продолжил Джеймс.

Мэри покраснела.

– Я у тебя в неоплатном долгу.

– Ерунда! Твой отец постоянно говорит тебе всякую ерунду, а он обещал не делать этого.

– Нет, он ничего мне не говорил. Отец дал тебе слово? Это очень мило и так похоже на тебя.

– Боюсь, он все равно сказал больше, чем следовало.

– Думаешь, я не вижу этого сам? Я обязан тебе жизнью.

– Жизнью ты обязан Богу, Джейми.

Он улыбнулся и взял ее за руку.

– Я тебе очень, очень признателен!

– Ухаживать за тобой – одно удовольствие, Джейми. Ты был образцовым пациентом.

– И за все хорошее, что ты сделала для меня, я доставил тебе страдания. Ты когда-нибудь простишь меня?

– Прощать нечего, дорогой. Я всегда буду видеть в тебе брата.

– Ах, не это ли ты говорила младшему священнику?! – смеясь, воскликнул Джеймс.

Мэри покраснела.

– Как ты узнал?

– Он сказал миссис Джексон, а она – отцу.

– Ты сердишься на меня?

– Лучше бы ты определила его в двоюродные братья.

Мэри не ответила, но попыталась убрать руку. Однако Джеймс держал ее крепко.

– Мэри, я вел себя с тобой безобразно, а ты не питаешь ко мне ненависти! Значит, ты настоящий ангел.

Мэри густо покраснела и не решалась поднять глаза.

– Я никогда не возненавижу тебя, – прошептала она.

– О, Мэри, ты сможешь простить меня? Сможешь забыть? С моей стороны дерзость задавать тебе этот вопрос, но… ты выйдешь за меня, Мэри?

Она убрала руку.

– Спасибо тебе большое, Джейми. Ты делаешь мне предложение только из чувства благодарности, потому что я немного помогла тебе. Но благодарность мне не нужна. Это доставляло мне удовольствие. И я очень рада, что ты выздоровел.

– Я абсолютно честен с тобой, Мэри. И прошу тебя стать моей женой не только из благодарности. Я жестоко унизил тебя и сделал все, чтобы убить твою любовь ко мне. Но теперь я искренне люблю тебя – всем сердцем. Если я хоть немного дорог тебе, умоляю, не отвергай меня.

– Немного дорог! – вскричала Мэри. – Господи!

– Мэри, прости меня! Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

Она смотрела на Джеймса, и пожар бушевал в ее сердце. Он взял ее за руки и потянул к себе.

– Мэри, скажи «да».

Она упала на колени возле его шезлонга.

– Для меня это будет счастье, – прошептала Мэри с трогательным смирением.

Джеймс наклонился и нежно поцеловал ее.

– Пойдем и скажем родителям. Они будут очень довольны.

Мэри, улыбающаяся и веселая, помогла Джеймсу подняться на ноги и поддерживала его, пока они шли к дому.