Герой

Дзирт посмотрел на нее со спины Тазмикеллы, но затем закрыл глаза, пытаясь отогнать мысли о реальности, которая, как он знал, прячется там, за маской, за этими обманчиво прекрасными глазами. Это не Кэтти–бри, напомнил он себе. Это самое жестокое издевательство, самая страшная иллюзия, предназначенная для того, чтобы его полностью уничтожить.

Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что Кэтти–бри все еще смотрит на него, но теперь она протягивала ему знакомую статуэтку.

— Гвен принадлежит тебе, — негромко произнесла она. — Она пойдет с тобой.

Дзирт отпрянул и покачал головой. Происходящее казалось ему совершенно бессмысленным.

— Возьми ее! — попросила его Кэтти–бри. — Она твоя постоянная спутница, любовь моя, самая верная подруга из всех друзей, которые у тебя когда–либо были или будут. Возможно, она поможет тебе найти выход из лабиринта.

Несмотря на то что внутренний голос предупреждал его об опасности, дроу не нашел в себе сил отказаться. Он наклонился и взял фигурку из оникса. Но когда он снова выпрямился, ему пришло в голову, что он, возможно, ошибался насчет природы и ожидаемого исхода этой иллюзии. Возможно, в конце концов не Кэтти–бри окажется ложью, а Гвенвивар.

— О, это неглупо… — прошептал он, пытаясь осмыслить новую идею.

Но нет, здесь нет никакого смысла. Гвен была с ним с самого начала, всю его самостоятельную жизнь. Ложью же было воскрешение — женщина, дворф, Вульфгар и Реджис.

Или все началось еще раньше?

В таком случае, что же было реальностью?

— Джарлакс уже сказал тебе, чтобы ты не ждала меня? — холодно спросил он. — Мы прощаемся навсегда.

— Как я могу не ждать тебя? — Кэтти–бри печально улыбнулась, и от этой улыбки у Дзирта сжалось сердце. А потом, внезапно, ему показалось, что оно разорвалось на части. — У меня нет выбора.

— Нет… — начал Дзирт, но Кэтти–бри прервала его.

— Ты как никто другой должен это понимать, — сказала она. — Когда я умерла…

На это у Дзирта не нашлось ответа. В этот момент ясности сознания он захотел, чтобы она стала той самой Кэтти–бри, такой же, как прежде, какой он ее помнил. Кэтти–бри, той девочкой, которая стояла на склоне Пирамиды Кельвина, которая приветствовала его в Долине Ледяного Ветра; той молодой женщиной, которая была голосом его совести, его путеводной звездой, его другом все эти трудные годы, когда он пытался понять незнакомый мир, привыкнуть к новой жизни; той возлюбленной, которая помогла ему найти свой путь.

— Кто ты такая? — спросил он, но Кэтти–бри лишь в недоумении приподняла брови и прошептала в ответ:

— Ты ведь столько лет ждал меня.

Дзирт хотел возразить, но это напоминание словно пронзило его израненное сердце, вернуло в прошлое, на сто лет назад. Он вспомнил все путешествия, приключения и товарищей, которые у него были, и внутреннюю пустоту, царившую в его душе даже во время триумфа Бренора в Гаунтлгриме, даже во время его путешествий с Далией и другими.

Потому что ее, этой женщины, с ним тогда не было.

Он нахмурился и мысленно проклял тот миг, когда в сердце его зародилась любовь к Кэтти–бри. Чего стоила сама жизнь без нее? Какую радость мог найти Дзирт До’Урден? Что могло затмить для него сладость этой любви, счастье засыпать в ее объятиях, просыпаться рядом с ней, видеть ее ласковую улыбку, встречать любящий взгляд ее прекрасных глаз?

Дзирту потребовалось собрать все оставшиеся силы, чтобы не вытащить свой новый меч, то самое оружие, которое выковала и подарила ему эта самозванка, и не уничтожить иллюзию прямо здесь и сейчас.

Нет, сил у него не хватит, понял он, когда рука его потянулась к мечу, чтобы покончить со всем сразу. Но в этот момент Джарлакс окликнул его, и прежде чем Дзирт коснулся эфеса Видрината, его драконица подпрыгнула, взлетела и в мгновение ока очутилась высоко над землей, рядом со своей сестрой, на спине которой сидел Джарлакс.

— Может, мы встретим какого–нибудь идиота верхом на белом вирме, с которым можно будет сразиться, друг мой, — сказала Тазмикелла, когда они очутились среди облаков и драконица обернулась, чтобы посмотреть на «пассажира». — Ты приготовил свой лук?

Дзирт кивнул, даже ухитрился изобразить фальшивую улыбку. Но лишь для того, чтобы медный дракон отвернулся и оставил его в покое.

Откинувшись на спинку сиденья, он оглядел земли, расстилавшиеся вокруг. Лускан быстро исчезал из виду, далеко внизу темнели воды океана, омывавшего Побережье Мечей. Повернувшись на север, он увидел Хребет Мира, горную цепь, которую так хорошо знал, хотя в основном с другой стороны, с севера, где лежала Долина Ледяного Ветра, много лет служившая ему домом.

Это был его первый дом.