Герой

Мир тогда казался таким простым даже ему, дроу, бежавшему из Мензоберранзана в полные опасностей лабиринты Подземья. Даже тому юноше, который был охвачен горем и гневом после убийства Закнафейна, который видел, как друзья его погибли в бою, который стал другом Монтолио, а затем потерял его. События тогда имели смысл, даже если они причиняли ему сильную боль. Жизнь его была логична, он следовал по определенному пути, по которому его вела совесть: через все Подземье, в рощу Муши, потом на Пирамиду Кельвина, в Долину Ледяного Ветра.

К Кэтти–бри и Бренору.

И на берега озера Мер Дуалдон, к Реджису.

Он заметил на севере, за горным перевалом, серебристый отблеск и подумал, что это, наверное, одно из озер: Красные Воды, а может, Лак Диннешир.

И он вспомнил тот день, когда впервые встретил юного Вульфгара, которого Бренор пощадил на поле боя и вместо того, чтобы убить, взял в плен.

Перед мысленным взором Дзирта прошел весь его жизненный путь: путешествия в логово дракона, потом на родину Бренора, потом далеко на юг, где он вступил в жестокую схватку с Артемисом Энтрери. Он вспомнил все, заканчивая тем проклятым днем, когда расплелась Пряжа Мистры, когда на Кэтти–бри обрушилось синее пламя Магической чумы и когда все окружающее утратило смысл.

Он понял, что последующие сто лет его жизни прошли зря, что он потратил их напрасно, выбросил на ветер.

Все это было сном. А если не все, тогда, значит, в какой–то момент, в какой–то день из множества дней, прошедших после смерти жены, он утратил связь с реальностью и погрузился в мир собственных фантазий; и течение времени потеряло смысл потому, что это был всего лишь самообман.

Может быть, на самом деле он вовсе не находил Гаунтлгрим вместе с Бренором? Где, когда он мог видеть смерть своего друга?

— Я нашел его, эльф, — шепотом повторил Дзирт последние слова дворфа, и ветер унес их прочь.

А вдруг в реальной жизни ста лет не прошло? Может быть, воспоминания обо всех этих событиях, обо всех этих невероятных вещах, особенно о возвращении умерших, внушила ему безжалостная Ллос, точно так же, как это сделал балор Эррту с Вульфгаром в те годы, когда пытал и мучил несчастного?

Да, вот оно, вот истина, понял Дзирт.

И когда это открытие обрушилось на него, ему захотелось разжать пальцы, отпустить седло и соскользнуть со спины Тазмикеллы — хотя, с другой стороны, он боялся, что в следующую секунду очутится в Бездне, во дворце Ллос, у подножия ее трона.

Он вытащил из кошеля, прикрепленного к поясу, фигурку из оникса, едва взглянул на миниатюрную пантеру и замахнулся, чтобы швырнуть ее прочь.

«Она твоя постоянная спутница, любовь моя…»

В ушах его снова прозвучали слова Кэтти–бри; он прижал к себе черную фигурку и ощутил укол совести оттого, что ему пришла в голову мысль избавиться от нее.

Он осторожно спрятал статуэтку обратно, тщательно завязал кошель. В этот момент с Дзиртом произошла великая перемена.

Да, решил он, все это — сон, обман, цель которого — уничтожить, сломить его. Он не может подготовиться к разоблачению, все его попытки будут тщетны. И в тот миг, когда все откроется, когда он увидит, что за образом Кэтти–бри скрывается мерзкий демон, когда увидит, что и Бренор, и Реджис, и Вульфгар, и прочие — это всего лишь демоны–маны, переодетые его друзьями, тогда воля Дзирта До’Урдена действительно будет сломлена.

Но это будет еще не конец, твердо решил он. Нет, в этот миг наивысшего торжества его врага он атакует, нападет на саму Ллос и будет драться до тех пор, пока жизнь не покинет его тело.

Он представил это себе, представил, как он бросается на Паучью Королеву — скорее всего, без одежды, доспехов, оружия. Он царапает ее ногтями, кусает, вынуждает защищаться и покончить с ним.

Так он посмеется над ней.

Да, в конце концов Дзирт посмеется над ней.

— А потом настанет вечный покой, — прошептал он.

Но сам себе не поверил.

Глава 13 Новые друзья Дамары

— Это путешествие гораздо приятнее, нежели дорога из Сюзейла в Дельфантл, — обратился Реджис к Вульфгару в то утро в середине лета, когда вдали показались пристани Нового Саршеля, самого северного портового города королевства Импилтур. Он поднял взгляд на варвара, но Вульфгар равнодушно покачал головой. Он явно не разделял энтузиазма друга. — Мы даже ни разу не попали в шторм! — настаивал Реджис.

— А мне пришлась по душе наша зимняя остановка в Башне Звезд, на Преспуре, — лукаво произнес Вульфгар, облокотился о перила «Трубкозуба» и уставился куда–то вдаль.

Хафлинг вздохнул и промолчал, а Вульфгар, довольный своей шуточкой, рассмеялся.

Корабль бросил якорь в гавани, довольно далеко от берега. После Раскола уровень моря в здешних местах сильно упал. Несколько лет назад они могли бы проплыть еще сто миль к северу, до дамарского порта Утмер, но сейчас этот порт превратился в деревушку, окруженную заболоченной равниной.

— Первая шлюпка, отплывающая к пристани, — сообщил Бойко, старший помощник капитана. Жестом он пригласил Вульфгара и Реджиса сойти в небольшое суденышко, которое в этот момент спускали на воду.