Герои

— Прелестно. — Остальные союзные либо полностью окружены и быстро сходят на нет, либо рассеялись стайкой скворцов, в точности, как говорил Золотой, и будет. Чуткодрём встал на колени, сунул палицу под мышку и принялся скручивать с пальца южанина изящное колечко. Пара других ребят добывали собственные трофеи, ещё один орал, размазывая кровь по лицу. Однако, знаешь ли, это всё ж таки битва. Если бы каждый выходил из неё с улыбкой, то какой в ней смысл? Дальше к югу всадники Золотого зачищали территорию, загоняя драпающих южан в реку.

— Сворачивай на холм! — проревел Скабна, указывая туда топором. Зазнался, говнюк. — На холм, сучьи дети!

— Сам сворачивай на холм, — вякнул вполголоса Чуткодрём, от всей этой беготни ещё не прошла боль в ногах, и вдобавок от крика першило в горле. — Ха! — Наконец-то снял кольцо с парнишки из Союза. Поднёс его на свет и помрачнел. Просто обычный гранёный камень, с вырезанным лицом. Ну, может пару серебренников на нём и заработать. Спрятал в куртку. Довеском взял меч паренька и заткнул за пояс, хоть тот и оказался короткой, лёгкой зубочисткой с раздолбанной рукоятью.

— Пошёл! — Скабна выволок одного из падальщиков, и башмаком по жопе наставил его на верный путь. — А ну, пошли, поганцы!

— Лады, лады! — Чуткодрём помчался вслед за остальными, в сторону холма. Расстроенный, что не выпала возможность пройтись по карманам южанина, может снять с него сапоги. Всё подметут грядущие следом воришки и бабы. Голытьба, слишком трусливая, чтоб сражаться, рада поживиться за счёт чужого труда. Стыдоба, но что поделать, их же не остановишь. Суровая действительность, как мухи и плохая погода.

На Героях были воины Союза, он различал отсверки металла вдоль известняковой стены вблизи вершины, копья пронзают небо. Он держал щит повыше, всматриваясь через окованную кромку. Невесело, коли нарвёшься на одну из этих ихних мелких подлых стрел. Такую всадят — ни за что не вырвешь.

— Ты только глянь, — хрюкнул Скабна.

Теперь, когда они взобрались чуточку выше, им открылось всё пространство вплоть до леса на севере, и землю между ними и лесом заполонили люди. Карлы Чёрного Доу, и Стодорога, а также Железноглава. Следом прибывали трэли. Тысячи их несло к Героям сплошным потоком. Чуткодрём ни разу не видел столь много бойцов в одном месте, даже когда сражался в войске Бетода. Ни при Камнуре, ни в Дунбреке, ни на Высокогорьях. Ему пришло в голову не лезть, пусть они сами берут Герои, пока он побудет сзади, виня, пожалуй, во всём подвёрнутую ногу. Однако он не собирался отдавать в приданое дочерям мечишко, да дешевое кольцо, ужель он на такое способен?

Они перескочили канаву с бурой жижей, и оказались за вытоптанными злаками, у подножия холма. — В гору, твари! — взвизгнул Скабна, взмахивая топором.

Чуткодрём вволю наглотался придирок этого дурилы, вождя лишь потому, что ходил в приятелях у одного из сыновей Золотого. Он скособочился, огрызаясь — Сам пиздуй в гору, ты…

Был тупой удар и из его куртки вылез наконечник стрелы. Долгий миг он молча таращился на него, затем, поперхнувшись, набрал воздуха и заорал. — Ай, бляя! — Он заныл, скорчился, пронзительная боль уколола подмышку, когда он снова попытался вдохнуть. Выкашлял себе на грудь кровь, свалился на колени.

Скабна уставился на него, поднимая щит, чтобы прикрыть их обоих.

— Чуткий, да с хрена ли?

— Етить… меня проткнули прям… насквозь. — Он поневоле харкал кровью, булькающей с каждым словом. Уже невозможно стоять на коленях — слишком больно. Резко шмякнулся набок. По ходу дерьмовый вид возвращения в грязь, но может они и все таковы. Вокруг него стучали сапоги, когда люди стали пробиваться на холм, сыпля земляные комья ему в лицо.

Скабна склонил колени, начал расстёгивать на Чуткодрёме куртку.

— Давай-ка посмотрим.

Чуткодрём едва сумел пошевелиться. Всё расплывалось.

— Клянусь… мёртвыми… больно.

— Спорю, что да. А куда ты задевал то колечко?

Гаунт опустил самострел и смотрел, как валятся некоторые из толпы северян, когда до них домчались остатки залпа. С такой высоты выстрел тяжёлого арбалета способен расколоть щит и легко, как дамское платье, пробивает кольчугу. Один воин противника бросил оружие и ухая побежал прочь, держась за живот, протаптывая в колосьях изящные изгибы. Гаунт понятия не имел, его ли болт нашёл цель или иной, не суть важно. Всё дело в количестве. Взводи, клади, целься, пли, взводи, клади…

— Давайте, парни! — кричал он людям вокруг. — Стреляй! Стреляй!