Герои без вести не пропадают. Книга вторая

– Как видите, рана была не обычной, следовательно, и операция предстояла не обычная, – не отвечая штурмбанфюреру, продолжал Флеминг. – Как правило, с подобными повреждениями легких человек редко выживает, и то только в исключительных случаях, когда оперирует опытнейший хирург в стационарных условиях. В полевой хирургии подобные раны считаются безусловно смертельными.

– Да, в полевых условиях мы бессильны помочь раненому, – подтвердил начальник госпиталя.

– Я много думал об этом. Мне давно хотелось, чтобы из борьбы со смертью в подобных случаях, даже в полевых условиях хирург вышел победителем. Поэтому тщательно изучил теорию и практику применительно к данному случаю повреждения легких и решил внести ряд изменений в методику производства операций. Если бы предлагаемый мною способ операции имел успех, мы спасли бы многих воинов фюрера. Но сами знаете, всякое новшество требует подтверждения практикой. Экспериментировать на своих я не мог, а тут как раз подвернулся вражеский офицер именно с такой раной, которая нужна была мне для проверки нового метода.

– То есть вы использовали врага в качестве подопытного животного? – радостно заулыбался шеф.

– Выходит, так, – подтвердил профессор.

– Но благодаря вашему эксперименту вражеский офицер может выздороветь, – предостерег штурмбанфюрер.

– Будем надеяться. Больше того, я хочу, чтобы он опять стал пригодным к строевой службе.

– Вы с ума сошли! – не вытерпел офицер СД.

– Ошибаетесь, дорогой мой, – отрицательно покачал головой хирург. – Новым методом я могу пользоваться только в том случае, если этот эксперимент увенчается успехом. Поэтому мы сделаем все, чтобы он выздоровел. Вас я прошу поддержать меня, – добавил он, обращаясь к начальнику госпиталя. – Таким образом вы откроете дорогу новому в науке и практике, что спасет многих обреченных.

Начальник госпиталя подобно многим фашистским медикам не раз давал разрешение экспериментировать на живых людях, захваченных в плен, а иногда и сам пользовался ими в качестве подопытных животных. Поэтому инициативу Флеминга одобрил без колебаний. Офицер СД не сразу пришел к такому выводу. Правда, сам эксперимент на живом человеке его нисколько не волновал, а сомневался он в другом.

– Как вы хотите поступить с этим Турхановым, когда он совсем поправится? – спросил он.

– Может, отправить в лагерь военнопленных, – ответил начальник госпиталя.

Профессор Флеминг был иного мнения. В действительности никакого эксперимента над Турхановым он не проделал, а в госпиталь принял его, во-первых, из-за человеколюбия, а во-вторых, чтобы причинить лишнюю неприятность фашистам. Теперь же, когда уже не сомневался в возможности благополучного исхода своего смелого поступка, ему, как и любому творцу, дальнейшая судьба своего творения была вовсе не безразлична. А жизнь Турханова он уже считал своим творением. Поэтому решил защитить ее до конца.

– Есть и другая возможность, – сказал он. – За свое спасение он обязан нам. Как любой порядочный человек должен же он отблагодарить нас за это.

– Едва ли, – усомнился офицер СД. – Русские ненавидят нас.

– Не все. Вспомните хотя бы генерала Власова. Разве он не с нами? По-моему, нельзя всех стричь под одну гребенку. Идеи фюрера творят чудеса. Что, если познакомить Турханова с ними? – подсказал новую мысль профессор.

– А кто займется этим?

– Старшая сестра.

– Фрау Штокман? – недоверчиво спросил шеф. – Что-то до сих пор за нею не наблюдалось таланта пропагандиста.

– Зря вы недооцениваете ее способности. Превратила же она меня из пацифиста в патриота рейха. Уверен, что ей вполне под силу задача по перевоспитанию советского полковника.

Начальник госпиталя был так поглощен своими мыслями, что в тоне профессора не уловил насмешки, а офицер СД вообще был неспособен разбираться в подобных тонкостях, поэтому оба поддержали предложение Флеминга.

– Главное: неустанно вдалбливать в голову этого полковника нашу идеологию, – поучительным тоном сказал офицер СД. – Он разуверится в силе советов и убедится в могуществе Германии. Тогда, если он не дурак, безусловно пойдет с нами.

Флеминг не возражал, а начальник госпиталя и сам думал почти так же, поэтому тут же распорядился предельно разгрузить Элизабет Штокман от обязанностей медсестры, чтобы она имела больше времени для «работы» с Турхановым.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Турханов пришел в сознание ночью. Первое, что он увидел, когда открыл глаза, был портрет Гитлера, висевший на противоположной стене. Потом заметил женщину в белом халате, сидящую спиной к нему и читающую какую-то книгу. Острый запах лекарств окончательно убедил его в том, что он находится в немецком госпитале. Дышать было тяжело, во рту все пересохло, и страшно хотелось пить. Рядом на столике стоял графин с водой. Полковник хотел достать его, но стоило чуть пошевелиться, как нестерпимая боль заставила его непроизвольно вскрикнуть. Услышав стон, женщина вскочила со стула и поспешила к нему.