Герои без вести не пропадают

Слова эти прозвучали фальшиво. Это почувствовали все. Айгашев сам понял, что своим поздним раскаянием никого не убедил. Поэтому, не закончив, махнул рукой и тяжело опустился на скамью.

Суд удалился на совещание. В напряженном ожидании прошел час. Наконец судьи вышли из штабной землянки. Все встали, когда они приблизились к партизанам. Комиссаров огласил приговор. Трибунал народных мстителей лишил Айгашева воинского звания «майор» И, признав виновным по всем пунктам обвинения, приговорил к смертной казни через повешание. Партизаны встретили этот приговор всеобщим одобрением.

Айгашева била лихорадка. Он бросился на колени перед Турхановым:

— Товарищ полковник!

— Я не бог, нечего на меня молиться. Вставайте, Айгашев! — строго сказал Турханов. Но тот растянулся на земле и пытался обнять его ноги. Поднимите его! — крикнул полковник. Айгашева схватили, поставили на ноги. Говорите, чего вы хотели!

— У меня две просьбы. Первая: семья меня считает пропавшим без вести. Пожалуйста, не сообщайте им о приговоре. Пускай для них я навсегда буду без вести пропавшим…

Приговор суда обязателен для всех. Я обязан сообщить о нем в райвоенкомат по месту вашего призыва, чем заключается вторая просьба?

— Прошу избавить меня от позорной смерти на виселице… Если нельзя сохранить мне жизнь, то лучше уж расстреляйте…

Турханов некоторое время постоял в раздумье, потом посоветовался с Комиссаровым.

— Хорошо! Товарищ дежурный, расстреляйте приговоренного Айгашева перед строем всего отряда! — приказал он.

Глава восемнадцатая

Теперь одним из первоочередных дел было освобождение Евы из немецкого плена. Отряду позарез нужна была радистка, способная в любых условиях обеспечивать надежную связь со штабом партизанского движения. Да и трудно было примириться с тем, что Ева, надежный, преданный человек, прекрасный товарищ, погибнет в застенках гестапо…

Чтобы приступить к решению этой задачи, предварительно надо было собрать как можно более полные данные об абвергруппе 505. Это дело поручили Кальтенбергу и Яничеку. Кальтенберг сразу перевел свою группу поближе к имению помещика Бохеньского, где, по словам поручика Дубовского, находилась резиденция полковника Планка, целях конспирации партизаны решили называть эту резиденцию «Осиным гнездом». Яничек выехал в город Сельцы, где, выдавая себя за крупного валютчика, начал завязывать нужные связи.

Группа Кальтенберга взялась за разведку. Имение Бохеньского было расположено рядом с горным ущельем, через которое проходила дорога из деревни Бохеньки к Магистральному шоссе. Недалеко от господского двора, на вершине горы, покрытой еловым лесом, партизаны установили свой наблюдательный пункт. Помещичье имение и близлежащая местность просматривались отсюда так хорошо, что даже простым глазом можно было увидеть каждого, кто заходил в графский дворец. Наблюдателям сразу стало ясно, что немцы успели превратить господский двор неприступную крепость. Он был обнесен высоким забором с колючей проволокой и пулеметными вышками на углах. У ворот, которые охранялись часовыми, снаружи шли еще два пулемета на турелях, а во дворе было установлено артиллерийское орудие. Оно могло держать под обстрелом не только вход в господский двор, но и выход из горного ущелья в сторону деревни Бохеньки.

Кроме графского дворца со спортивной площадкой и великолепным садом здесь находились еще два каменных строения. Очевидно, раньше это были конюшня и свинарник, а теперь немцы их переоборудовали в казарму и тюрьму.

Как показали дальнейшие наблюдения, в крепости существовал строгий распорядок дня. В шесть часов утра по сигналу горниста из казармы выбегали солдаты на зарядку, которая продолжалась ровно тридцать минут. Это дало партизанам возможность сосчитать солдат. Оказалось, их пятьдесят человек. Кроме того, на наружных постах одновременно несли службу шесть часовых, два пулеметчика и два артиллериста. Если учесть, что все посты были трехсменными, то общее число рядовых и младших командиров составляло восемьдесят человек. Кроме того, в абвергруппе служило двадцать офицеров. Все они ежедневно, либо рано утром, либо по вечерам, на бронетранспортерах выезжали на рыбалку. Таким образом, гарнизон крепости насчитывал всего сто человек. Кроме того, были и женщины. Одна из них весь день сидела у окна и работала на пишущей машинке. Две всегда ходили в белых халатах и в платках с красными крестами. Заметили партизаны еще трех женщин. Одна из них была толстая, как пивная бочка, две другие — стройные, молодые. Большую часть дня они проводили под открытым небом, причем две либо прогуливались по садовым дорожкам, посыпанным золотистым речным песком, либо сидели на скамейках и читали книги, а третья, самая молодая, чаще всего забиралась в укромное место в саду, раскрывала этюдник и писала целыми часами. Ровно в полдень все три садились в легковую машину и в сопровождении двух мотоциклистов выезжали из ворот, а через два часа возвращались обратно.